. Более основательным и справедливым он признает считать жертву принесенной Богу-Отцу, но не в том смысле, что Отец её “требовал или имел нужду” в ней, но по домостроительству, то есть потому что это по планам Божественного промышления необходимо было для спасения рода человеческого. При этом хотя и говорится, что приемлет жертву Отец, приносит Сын, как Архиерей, то есть по человечеству, а приемлет Отец нераздельно с Сыном и Святым Духом, как Триединый Бог по единству и нераздельности Божественного Существа.
В защиту своего понимания искупительного подвига Христа Спасителя, как “состраждущей любви,” высокопреосвященный митрополит Антоний ссылается на св. Симеона Нового Богослова, именно на то место из его молитвы ко святому причащению, где он говорит “о милости сострастия,” через которую верующие становятся общниками Божественного Света и Естества. Но и эту ссылку высокопреосвященного автора нельзя признать основательной. Сохранившиеся до нашего времени “Слова” св. Симеона Нового Богослова не оставляют никакого сомнения в том, как понимал этот Святой отец сущность искупительного подвига Христа Спасителя.
“Первозданный Адам, будучи в раю, – говорит св. Симеон, – впал по внушению змия в гордость, и, возмечтав быть богом, как сказал ему диавол, вкусил от древа, от которого Бог повелел ему не ясти. За это предан он великим карам – тлению и смерти – для смирения гордыни его” [CXLIII].
“Надобно знать, что как человек имеет тело и душу, то смертей у его две: одна – смерть души, другая – смерть тела… Душой Адам умер тотчас, как только вкусил, а после, спустя 930 лет, умер и телом. Ибо как смерть тела есть отделение от него души, так смерть души есть отдаление от неё Святаго Духа” [CXLIV].
“По этой потом причине и весь род человеческий соделался таким, каким стал чрез падение праотец Адам, смертным то есть по душе, и по телу. Человека, каким создал его Бог, не стало более в мiре” [CXLV].
“Бог, желая иметь такого человека, каким вначале создал Адама, послал в последние времена на землю Сына Своего Единородного, и Он пришедши воплотился, восприняв совершенное человечество, чтобы быть совершенным Богом и совершенным человеком” [CXLVI].
“Но для чего соделался таковым Христос? Для того чтобы соблюсти закон Божий и заповеди Его, и чтобы вступить в борьбу и победить диавола. То и другое совершилось в Нем само собой. Ибо если Христос есть Тот Самый Бог, Который дал заповеди и закон, то как можно было не соблюсти Ему того закона и тех заповедей, которые Сам дал? И если Он Бог, как и есть воистину, то как возможно было Ему быть обольщену или обмануту какой-либо хитростью диавола?”
