— Ты звони мне, слышишь? Вот я приеду, а ты звони. И я тебе позвоню. Расскажу дома, что с тобой случилось. Если понадобится, всей семьей приедем, будь уверен.
Мы приехали на вокзал, вошли в вагон. В мамином купе уже были три девушки, они оставили свои сумки и куртки и переместились в соседнее купе — там ехали их подруги. Мама сложила вещи под нижнюю полку и села, положив руки на колени. Я поместился рядом. Несколько минут молчали. Меня тяготило затянувшееся расставание. Я сказал, что отлучусь на минуту, и вышел из вагона. Побежал к вокзалу, купил в ларьке воды маме в дорогу и вернулся.
— Ты переменился, Юра. Случай в ресторане тебя отдалил от меня. Ты и так далеко, а случай в ресторане еще отдалил.
— Я думаю, тебе только кажется, — не согласился я. — Приедешь домой, и снова я буду рядом.
— Я, как приеду, позвоню. И знаешь, что я попрошу? Чтобы вернулся во врачебное дело, пока еще можно. Зря ты поменял профессию. Оставался бы врачом, и жизнь твоя шла бы незаметно, не так, как сейчас. А разве есть для мужчины большее благо, чем много работать и жить незаметно?
— Я подумаю, мама.
— И чаще дочку навещай. Такая девочка хорошая, развитая. Ей плохо без отца. Она вчера от нас с тобой не отходила. Наша девочка. Но если вы все-таки с женой не сойдетесь, дочка не должна страдать. Приходи, гуляй с ней, разговаривай. А на лето пусть к нам приезжают. В Москве поживем и на дачу поедем. Я вчера им сказала, чтобы приезжали. И ты скажи, ладно? Все трое, всех троих примем. Хорошо, если бы и ты в отпуск приехал.
— Да, мама, только вряд ли они поедут, не те отношения. Приветы всем нашим передавай. Подумай, нужно ли там рассказывать, что со мной произошло. Сестры переживать будут, донимать расспросами, — сказал я, и мне стало совестно, что я учу ее, как быть с нашими родными. И чтобы загладить неловкость, постарался перевести разговор на другую тему: — Зимой к вам приеду. Например, на Новый год. Если не… — Я чуть не бухнул: «если не посадят», но вовремя спохватился. — Если, конечно, не отменят такие длинные новогодние каникулы.
Мама настороженно посмотрела на меня, хотела что-то сказать, но тут раздался голос проводника:
— Просьба провожающих покинуть вагон. Сейчас отправимся.
Я поцеловал мамину руку и попросил:
— Не сердись, ладно? Все будет хорошо.
Чтобы она не заплакала при мне, быстро вышел на платформу, дождался отправления поезда и поехал домой. По дороге вспомнил, что давно не разговаривал с Аленой. Позвонил ей. Она торопливо стала отвечать:
