Едва войдя в кухню, Сайен почувствовала жаркую волну, исходящую от человека в углу. Глаза-предатели метнулись в ту сторону. Так и есть, она не ошиблась; какой-то внутренний локатор абсолютно точно указал ей, где он.
Мэтт Северн, перегнувшись через подоконник подле Джошуа, беседовал с родителями Стивена, парня Джейн, которые жили в Мичиган-Сити и приехали в Саут-Бенд на праздник.
Охотник делал вид, что весело проводит время, но у Сайен перехватило дыхание от его кинжально-острого взгляда. Почему все это так тяжело? Зачем он смотрит на нее так оценивающе и враждебно? Почему она чувствует себя испуганной и даже маленькой при всех своих ста семидесяти восьми?
Он сам слишком тяжелый — не той каменно-холодной, а здоровой, агрессивной мощью искушенной мужественности и уверенности в физической силе, и в его присутствии она испытывала неведомое прежде ощущение хрупкости своей и без того изящной фигуры.
Когда подошел Джошуа и привычно обнял ее за плечи, Сайен отметила мгновенное неуловимое изменение во взгляде Мэтью Северна, оценивающего ситуацию, и вся ее самоуверенность куда-то исчезла. Однако она сумела одарить Мэтью безразличной улыбкой, а затем переключила внимание на Джошуа.
— С днем рождения, красавица, — сказал Джошуа с улыбкой. — Зачем ты ходила наверх?
— Да уж конечно, ни за чем хорошим, — ответила она, обнимая его за талию, и отхлебнула пива из его банки. Интимная сценка, не правда ли, Мэтт? Вот и подавись.
— Пирог! — провозгласил Стивен. Сияющая Джейн захлопала в ладоши, и появился воздушный торт с выведенными на нем именами Джейн и Сайен и горящими свечами. За тортом последовали подарки и вино; праздник вошел в полную силу.
Гости сновали между квартирой и внутренним двориком, где начались танцы, готовили себе гамбургеры и хот-доги, пили пиво. Сайен потихоньку улизнула с кухни, чтобы немного отдохнуть. Солнце садилось, ветер наконец стал свежеть, но, хотя некоторые из пожилых гостей уже отправились домой, вечеринка была в разгаре. Похоже, она могла затянуться на всю ночь, ведь завтра праздник.
Когда Сайен воздвигала на бумажной тарелке гору салата из капусты с картошкой, сзади подкрался Джошуа, и девушка замаскировала улыбкой вырвавшийся из груди обреченный вздох. В эту минуту ей вовсе не хотелось оставаться с ним наедине.
— Будь другом, принеси бокал вина, ладно? У меня в горле пересохло от болтовни.
Он чмокнул ее в нос.
— Не танцуй ни с кем без меня.
— Кончится тем, — пробормотала она, оставшись одна и глядя на полную тарелку, — что я швырну эту капусту им в морду.
