За непосредственные цели миссии отвечает ее гражданский руководитель, за безопасность и благополучное возвращение всех членов миссии домой — командир отряда боевой поддержки. В случае открытого конфликта интересов при непосредственной угрозе жизни членов миссии приоритет отдается приказам последнего. То есть, если Краснов скажет «налево», а Антон — «направо», все должны, не рассуждая, топать направо. Или падать. Или ползти. «Но будем надеяться, что до этого не дойдет», — резюмировал Разумовский.
И перешел к не менее неприятному «во-вторых», которое оказалось еще и слегка невнятным. По мнению Разумовского, соединение в одной миссии Лисс и Тона было то ли взрывоопасным, то ли весьма позитивным, то ли недопустимым ни при каких обстоятельствах, то ли единственным верным решением. «Антон вообще не должен был туда лететь», — сказал Разумовский со вздохом. И устремил на капитана Каверина совершенно немыслимый, нечитаемый взгляд. «Понял», — как всегда при встрече с этим оптическим феноменом, отреагировал капитан Каверин. Либо в Гетмане говорит интуиция, либо он что-то знает, о чем не может сообщить открытым текстом. Он хочет, чтобы я проконтролировал. Это мы запросто, знать бы только что. Во всяком случае можно спросить у Лисс: этого мне командор не запрещал.
Третий пункт, по которому командор решил посовещаться с Кавериным, удовлетворил капитана «Альтеи» значительно больше, чем два предыдущих. Следовало передать соруководителям миссии, что дипломатическая процедура и переговоры целиком и полностью ложатся на Краснова, ему передаются все необходимые полномочия, и он волен решать, как и куда вести дипломатический корабль Конфедерации в мутных аккалабатских водах.
— А Лисс? — поинтересовался Каверин, зная о том, что некогда теплые отношения между Гетманом и его любимой ученицей в последнее время значительно охладели.
— А Лисс пускай погуляет. Отдохнет, что ли. Позанимается своей любимой медиевальной цивилизацией в натуре. Соберет материалы. Напишет статью. Погрузится в среду. В общем пусть не считает себя обязанной отсиживать за столом переговоров круглые сутки. Нечего ей там делать. Так и передай. Краснов договаривается, Лисс изучает. Думаю, у них не будет протеста против такого распределения обязанностей. И будь там вообще… повнимательней.
На этом сеанс связи закончился.
С сообщения о новом распределении обязанностей между соруководителями миссии капитан Каверин и начал собрание. Протестов действительно не возникло. Краснов еще больше надулся, Лисс приложила руку к «пустой голове»: «Слушаю и повинуюсь, мой капитан». Атташе и референтки, которым следовало задуматься над проведенной рокировкой, пропустили сообщение капитана мимо ушей: они и так ходили за Красновым по пятам и другого руководителя над собой не знали. Зато Антон, со стороны которого никакого недовольства не ожидалось, буркнул что-то про «в этом случае надо было послать не тридцать, а шестьдесят человек… и тяжелые бомбардировщики».
