Дело усугублялось тем, что с посольством связи не было. Пробовали и Лисс, и Каверин — все коммуникаторы молчали. Даже особые черные коробочки, закрепленные на поясах у спецназовцев, не подавали признаков жизни, когда те пытались достучаться до своего командира или хоть до кого-то из ребят, защищавших посольство.
— Глушат. Глушат, чертовы скоты, — простонал каверинский радист, в очередной раз крутанув ручку настройки.
— Ты соображаешь, что говоришь? — тут же вцепился в него один из спецназовцев, судя по выговору, аппанец. — Наши «лягушонки в коробчонке» не глушатся обычными средствами. Нужно иметь…
— Саундшаттер С-14. На вооружении Конфедерации уже десять лет. Ситийская разработка, — сержант говорил, будто вбивал гвозди. — Запрещены к продаже отдельным планетам. Я тебя попрошу, капитан, скинь эту информацию на Землю до того, как мы высадимся. А то мало ли что…
Этого капитан Каверин тоже не любил. Когда перед высадкой на намеченный плацдарм или выбросом в самую гущу боя военные с ледяным спокойствием рассматривали в мониторы то, чем и с помощью чего их сейчас будут убивать, и просили «скинуть информацию на Землю». Уходя с корабля на выполнимые и невыполнимые миссии боевой поддержки, они беспокоились не о том, что не вернутся на «Альтею», а о том, что до военного штаба Конфедерации, до стратегов и тактиков из Звездного совета не дойдет сообщение о мощных ситийских минах, неведомыми путями оказавшихся не там, где надо. Гарик понимал, что это часть работы людей, сгрудившихся сейчас у него в рубке, часть работы, благодаря которой кто-то из их товарищей на другой планете с другой миссии вернется на корабль, потому что будет предупрежден. Но легче от этого не становилось.
— А если там просто уже никого не осталось? — предположил кто-то из команды.
Сержант крутанулся на каблуках:
— Лейтенант, даже умирая, даже в бессознательном состоянии закрепил бы «лягушонку» так, чтобы мы нашли ее по сигналу. И в таком месте, где ее никаким артобстрелом не похоронишь. И любой из наших постарался бы так сделать. Это понятно?
Все закивали.
— Если они молчат наглухо, значит их от нас закрывают, — продолжил сержант. — Я в ум не возьму, как тут воевали эти… с перьями. С мечом на ситийские мины? Охереть можно.
Все время этого разговора Каверин краешком глаза следил, как в открытый нижний люк лорд-канцлер Аккалабата загружал сначала Краснова, потом Лисс, как помогал подняться маршалу, махавшему крыльями совсем инвалидно. Лорд-канцлер, напротив, пилотировал себя очень прилично, даже грациозно, несмотря на то, что каждый раз, поднимаясь, тащил двойной вес.
