Сид немножко отодвигается, давая отцу возможность привстать и поклониться. То, что происходит дальше, заставляет его потерять дар речи. Непререкаемо соблюдающий все придворные манеры лорд-канцлер лишь обозначает небрежный кивок и похлопывает рукой по дивану, приглашая незнакомую деле сесть рядом с собой. С точки зрения дворцового этикета, это не просто грубость, это неприкрытое оскорбление. Но пока Сид тревожно шарит глазами по залу — не видит ли кто — женщина молча, с тяжелым вздохом, усаживается по другую руку лорд-канцлера.
— Ваш сын… — начинает она, потупив голову.
— Мой сын совершеннолетний. И он будущий лорд-канцлер Аккалабата, спасибо Вашему сыну, миледи, — почти весело отвечает Дар-Эсиль.
И тут до Сида доходит. Глазами он впивается в лицо женщины, пальцами нервно поглаживает безобразный рубец на шее. Значит…
— Значит, Вы отказываете мне в беседе наедине, лорд-канцлер?
— Значит, отказываю, — лорд Дар-Эсиль явно получает удовольствие от разговора.
— Хорошо. Я буду говорить при Вашем сыне. Тем более, что он будущий лорд-канцлер Аккалабата, — насмешку в голосе леди Дар-Акила трудно не заметить. Эта деле слишком высокородна и опытна, чтобы растеряться от дерзости Дар-Эсиля.
— Рейна вчера забрали из корпуса. Говорят, по Вашему приказу. Для боя за дуэм, — она не спрашивает, а констатирует.
— Упаси нас прекрасная Лулулла, моя леди! С каких пор я распоряжаюсь такими вещами?!! — лорд-канцлер беспомощно разводит руками. — Приказ королевы, моя милая, приказ Ее Величества королевы.
— Лорд-канцлер! — кричать, оказывается, можно и вполголоса. Сид уверен, что никто, кроме него, не слышит эту беседу, хотя многозначительный взгляд Дар-Пассера из другого конца зала от него не укрылся. Но музыка играет достаточно громко.
— Лорд-канцлер, у меня трое сыновей. Было — трое. Что случилось со старшим — Вы знаете, и я не могу винить Вашего мальчика за это. Второй… я не хочу о нем говорить, спросите у Вашего друга Халема, сколько толку от него на войне. Разжирел, не высовывает нос за пределы дариата, мнит себя наследником и блюстителем родовых земель, плодится, как боров…
— Вы слишком строги к своему сыну, миледи, — лорд-канцлер только что допил бокал и придирчиво изучает узор на стенках. — Насколько я помню, Ваш муж тоже не жаждал блистать на полях сражений, хотя он-то имел для этого все основания.
— Рейн пошел не в него, — глаза леди Дар-Акила впервые за время разговора светятся нежностью. — Несмотря на то, что его отправили в корпус… с ямбренскими бездарями. Он способный, талантливый мальчик. Из него выйдет мечник, за которого Вам Дар-Халем спасибо скажет.
