— Жалеть меня тоже не надо. А вот по дворцу я бы погулял. Глядишь — найду чего интересное, — Тон заговорщицки подмигивает и снова приобнимает лорд-канцлера за плечи. — Нет, ей-богу, девчонка. Ну, че ты так расстроился? Из-за меня? Не стоит. Так жизнь сложилась. Но мы еще повоюем. Пошли смотреть моих бойцов. В режиме замедленного внутреннего времени они будут тебе очень даже ничего.
Сид заставляет себя взглянуть в ярко-зеленые глаза, которые он привык видеть сквозь густую рыжую челку. Под гладко выбритым черепом они выглядят усталыми и старыми, гораздо старше, чем у него, Дар-Эсиля, но в то же время такими уверенными в том, что «мы еще повоюем», что Сид встряхивается, освобождается от руки Тона, снова задумчиво оглаживающей орад у него на предплечье, и хорошо поставленным голосом вершителя аккалабатской политики сообщает:
— Думаю, лейтенант, что правящая королева сочтет возможным предоставить вам доступ во все помещения и местности Аккалабата, где имеют честь находиться члены вверенной вашим заботам миссии.
Тон выкатывает глаза. Тянет с насмешливым уважением:
— Оооо. Ну, так-то лучше. Премного благодарю, лорд-канцлер.
И добавляет одними губами:
— Во славу Ее Величества!
— И во имя Ее! — чувствуя, как непрошенные слезы карабкаются к глазам из горла и усилием воли заставляя их убраться обратно, отвечает лорд Дар-Эсиль.
Глава II. Все шляются там, где им совершенно не положено быть
Антон Брусилов, лейтенант десанта
Будь они все прокляты! Самоуверенный дипломатишка, слепой на оба глаза и глухой на оба уха, который в упор не видит того, что здесь происходит, который не имеет понятия о медиевальных цивилизациях даже на уровне «Справочника космического туриста», массового бестселлера эпохи начала межпланетных контактов. Очкастая снайперша с ее крышесносным умением исчезать постоянно неизвестно куда и появляться потом как из-под земли с невинным видом и незатейливыми вопросами «А что здесь случилось?» и «Куда мы идем?». Мы идем к черту, в ж… катимся, неужели ж они этого не замечают? Лорд-канцлер уже неделю вешает им на уши отборнейшую лапшу, а они…
— Тот проход уже несколько лет, как заделан, лейтенант.
Он поворачивается на голос, чтобы увидеть прямо перед собой аристократический подбородок и черные прищуренные глаза верховного главнокомандующего Аккалабата.
— Ты меня напугал, — спокойно говорит Тон и ждет реакции.
Хьелль Дар-Халем, маршал Аккалабата
Это стоило того, чтобы встать с постели и полным инвалидом, прячась от встречных в арках и нишах, доковылять до дворца.
