В Академии дело обстояло несколько лучше. Сюда надо было отправиться в первую очередь, тем более что у нее практически свободный допуск в эту святая святых искусствоведческой мудрости. Она оказалась права. Дотошные библиотекари смогли-таки откопать записки Шарля де Гремберга с полным описанием руин, а главное — план первого этажа здания дворцового комплекса. Вот только в записках ничего не говорилось о расположении внутренних помещений, а план был сделан в двадцатом веке. Спасибо, конечно, и за это, но…
«Но раз уж я все равно здесь, — решила Наталья, — зайду-ка к профессору Соколову. Может быть, он сможет что-нибудь посоветовать». Она отправилась на факультет теории и истории изобразительного искусства.
Ей повезло. Петр Вениаминович оказался на месте.
Увидев любимую ученицу, профессор расцвел.
— Ну-с, с чем нынче пожаловала? Снова ищешь пропавшие шедевры?[16]
— Скорее, спасаю копии, — отозвалась Наталья и в очередной раз начала рассказывать о развалинах.
Соколов слушал не прерывая, но казалось, история его не очень интересует.
— Было бы жалко потерять такой замечательный бренд, — закончила она свое повествование.
— Вообще-то, замок — это укрепленный частный дом феодала, поэтому он должен постоянно перестраиваться в соответствии с новыми фортификационными требованиями, — сухо заметил Петр Вениаминович. — То же самое происходило и с Гейдельбергским замком. Буквально со дня основания он все время реконструировался. Какой именно замок собирался воссоздать этот любитель романтики?
— Честно говоря, не знаю, — призналась Наталья. — Вряд ли свинарники, коровники и склады или другие хозяйственные постройки.
— Вот и я так думаю. Но какой бы вариант ни брался, восстановить замок в первозданном виде сейчас физически невозможно. Достоверной информации нет. Можно только более-менее точно воссоздать фасады.
— А почему бы не воссоздать фасады, а внутри — современная «начинка»?
— Как ты себе это представляешь? Сразу же возникают проблемы. Например, с освещенностью: стена толщиной два метра, а в ней — маленькое окно. Приспособить старое здание под новую функцию крайне проблематично и очень дорого.
— Но ведь воссоздали же с нуля храм Христа Спасителя или Старый город в Варшаве?..
— …А еще Фрауэнкирхе[17] в Дрездене и так далее. Во-первых, там речь идет о научной реставрации. Согласись, это не одно и то же. Во-вторых, за каждым таким проектом стоит некая идеология — желание компенсировать ущемленное национальное достоинство, любовь к отеческим гробам или еще что-то. Это хотя бы понятно, но зачем восстанавливать Гейдельбергский замок на российской почве — я не знаю.
