— Вот именно! Еще и угрожают. Мол, будешь рыпаться, подбросим оружие или наркотики… Тогда сядешь наверняка. А если заплатишь — у тебя все будет в порядке…
— Кто же виноват в таком беспределе?
— Естественно, в первую очередь, сами стражи порядка.
— Но ведь это ужасно! — возмутилась Наталья. — Разве такое может быть в полиции рядовым явлением?
— Реальное состояние коррупции неизвестно, — признался Владимир. — Ее оценки основаны на отрывочных сведениях.
Он замолчал и в который раз подумал, что полиция — это часть общества. Ничего не поделаешь. Если есть предложение — будет и спрос. Взяточники сами выстраиваются в очередь перед полицейскими кабинетами, так что системы коррупционных схем не создает только самый ленивый правоохранитель. И наоборот: если бы каждый, у кого стражи порядка вымогают взятку, поднимал скандал, с коррупцией было бы куда проще покончить.
Взятки брали испокон веков, берут и будут брать, пока есть те, кто их дает, и те, кто с удовольствием готов взять. Но это не значит, что бороться с коррупцией все равно, что с ветряными мельницами. Ее, по крайней мере, можно как-то контролировать и сдерживать, имея разумные законы и не позволяя чиновникам единолично решать большинство вопросов. А если бы еще и сознательные граждане подключились, а не сидели бы и не ждали, когда какой-то умный и честный дядя за них все проблемы решит… Эх…
Наталья вздохнула, напоминая о своем присутствии, и Владимир очнулся от невеселых размышлений.
— Прости, любимая, — спохватившись, виновато пробормотал он. — Сегодня такой важный для нас день, а я все о делах… Слышишь, какая чудесная музыка? Пойдем, потанцуем…
* * *
Наталья принесла кофе. Володя улыбнулся: и так уже слегка сонная, а кофе и подавно подействует на нее как снотворное. Это удивительное свойство почти мгновенно засыпать после чашки крепкого кофе не переставало умилять его. И всегда приводило в лирическое настроение — глядя на Наташу, сладко дремлющую на его плече, словно утомленный после долгой игры ребенок, он испытывал неизъяснимую нежность, желание защитить и оградить не только от бед и несчастий, но даже просто житейских проблем. А Наташа, чувствуя себя в полной безопасности рядом с Володей, почти всегда забывала об этом своем феноменальном качестве и с удовольствием наслаждалась ароматным напитком. Только под утро, проснувшись в своей постели, а не за столом в гостиной, спохватывалась и начинала корить себя. Недолго, конечно, и не очень сурово. Это стало почти ритуалом, игрой, которая обоим доставляла огромную радость.
