Женщина воздела руки к небу, потом вытянула скрюченные пальцы с изъязвленными грибком ногтями, обращаясь с чем-то вроде приветствия. Слова, впрочем, звучали абсолютно непонятно. Откуда-то из-под ее руки выскользнул крошечный сморщенный человечек, залопотал:
- Королева Песков приветствует вас, господа лекари, и приглашает быть ее гостями.
Сопровождаемые несколькими приплясывающими оборванцами, мы проследовали в путаный лабиринт отделанных обвалившимся мрамором комнат. Когда-то это был на самом деле роскошный дворец, вполне возможно, и королевский.
- Вот ваши апартаменты, - показал "переводчик" на относительно чистый зал с мозаичными полами, - и не забудьте, что королева ждет вас к ужину.
В соседнем зале однорукий калека с львиным лицом прокаженного готовил в мятом котле, подвешенном над разложенным прямо на драгоценных плитах пола костром, какое-то жуткое зловонное варево, помешивая его длинной серебряной ложкой.
- Я есть не буду, - прошептал мне на ухо Патрик.
- А куда ты денешься? - ответила ему Люси. - Ты уверен, что отказ не будет воспринят как оскорбление царственной особы? Может, здесь за это смертная казнь полагается.
Пилота передернуло:
- Мне этого в себя не запихать, мэм. Вдруг, если стошнит, они тоже обидятся?
- Ничего, - успокоила его Рат, - не стошнит. Возьми дежурный пузырь виски там, где кислород стоит, и вылакай сколько требуется для того, чтобы подавить рвотный рефлекс.
- Я столько не выпью, мэм. Отключусь раньше.
- Ну и хорошо. Ужинать не придется.
Водитель понуро побрел в автомобиль за спиртным.
На деле все оказалось не так уж и страшно. Варево, хоть пахло помойкой в жаркий день, на вкус напоминало отнюдь не содержимое мусорного контейнера, а всего лишь добротно наперченную похлебку из дохлых тараканов. Прихватив не допитую уже храпящим в глубоком опьянении водителем бутылку виски, я, накинув подаренную Роем куртку, вышел на улицу.
Меня всегда привлекало военное обмундирование своей носкостью и практичностью. Удобное повседневное облачение, хоть и непрезентабельно выглядящее. Часто, когда мы оказывались вместе, на мне обретался такой же вот армейский, со множеством карманов, наряд.
Многие свидания у нас начинались очень рано, когда большая часть приличных людей благополучно смотрит сны, обняв подушку.
Взять с собой что-нибудь теплое ты забываешь почти всегда. Я снимаю свою камуфляжную одежку и накрываю ею зябнущие плечи. Она тебе удивительно к лицу - грубая ткань выгодно оттеняет тонкую кожу, и я вновь и вновь тепло улыбаюсь,, любуясь тобой и испытывая прилив несказанной нежности.
