Вчера опять заходил в редакцию, а после провожал домой полуредактора М. Она, выражаясь высоким слогом, — писатель, но это не совсем так, ибо пишет очень мало и эпизодически, зато состоит в «Объединении писателей» — всеобъемлющей и могучей организации, курирующей права и обязанности, а также вознаграждения членов сего могучего братства.
К дамам от литературы я относился всегда подозрительно, а ещё подозрительней к литераторшам второй «оттепели». Все их формальные изыски, провалы из прошлого в будущее, экспедиции в тайгу, перемежаемые встречами в Париже, метания в пространстве, во времени, в религиях, в постелях надоедали после третьей страницы, и, со злобой захлопывая книгу или журнал, я мрачно думал о том, каким прекрасным и гармоничным был мир, когда женщины не писали, а занимались своим естественным ремеслом, а если и писали и читали потом вслух, то для придания остроты и блеска своей древней и почётной профессии. И умные мужчины так это и воспринимали — как приправу к изысканной и профессиональной эротике, и не более. Да, женщины-интеллектуалки, женщины-писательницы — наш сегодняшний крест. И сбросить его с плеч кто нынче в силах?
М. внимательно перечла мои бредни и настоятельно посоветовала, собрав всё то, что печаталось в журнале с помощью её и кое-кого из «Объединения», приступить к изданию отдельной книги моих произведений. Меня эта мысль словно озарила. Чем же я хуже тех, кто давно уж отсидел думное место в «Объединении»? Если на то пошло, у меня хватит материала и не на одну книгу. Недурно бы смотрелось полное собрание сочинений Серафима Бредовского. Да что толку мечтать о несбыточном, хотя почему несбыточном! Вот М. говорит…
— Я считаю, Серафим, ты потенциально вполне профессиональный писатель. Но чтобы стать им действительно, нынче не обязательно быть гениальным или плодовитым. Нынешний день требует гибкости. Гибкости ума, характера, интуиции. Ты должен чувствовать то, что ещё не высказано, чего вообще ещё нет. Взять хотя бы то, что происходит сейчас. Ты выписываешь какие-то вневременные фантазмы, миазмы, маразмы, в то время как публика созрела для оргазмов и не фантастических или космополитических, а наших русских и даже где-то православных. Ты должен держать нос по ветру и обгонять его при первом дуновении, в то же время немножко уступая ему, когда он превратится в ураган. И не пойми меня превратно, ради Бога!
