Джерард кивнул.
— Беатрис все еще сердита на меня, но она написала мне, что разговаривала с тобой. Она не знала, приедешь ты или нет. Я уж тоже стал сомневаться в этом.
— Я и не подозревал, что меня здесь так ждали, — с сарказмом заметил Норман. — Тебе понадобилось почти двадцать лет, чтобы связаться с матерью. Ты мог бы сам написать мне. — И извиниться, мысленно добавил он.
Джерард откашлялся, прочищая горло.
— Твоя мать не хотела, чтобы я навязывался тебе, поэтому и не дала твой адрес. Сыно…
Норман затряс головой.
— Сделай милость, не называй меня так! Давай не будем притворяться, что между нами существуют какие-то отношения. Так что зови меня Норманом.
Отец склонил голову в знак согласия, он выглядел пристыженным.
— Ну, вот я и приехал, — сказал Норман. — Почему ты бросил нас?
Трясущимися руками Джерард взял со стола свою кружку с кофе. Поскольку он медлил с ответом, Норман от нечего делать стал озираться по сторонам. Стены в комнате были голыми — ни картин, ни семейных фотографий. Неужели, уходя из семьи, отец не прихватил с собой даже фото сыновей? Или он намеренно вычеркнул их из своей жизни?
— Я пил, — наконец глухо признался Джерард. — Твоя мать однажды сказала, чтобы я выбирал между бутылкой и семьей, и… я сделал неправильный выбор. — Он замолчал и покачал головой. — Во всем виноват я один, и очень, очень сожалею об этом.
— Гм, — только и смог произнести Норман.
Горячая кружка давала тепло его рукам, а кофе согревал горло и желудок, но у него было ощущение, что сердце по-прежнему сковано льдом.
Норман вспомнил о Саре, и на душе у него потеплело. Я был несправедлив к ней. Мы слишком разные, поэтому она просто не могла понять, что заставляло меня…
— Мне жаль, что ты так несчастлив, — сказал Джерард, прерывая его приятные мысли о Саре.
— Несчастлив? — с хмурым удивлением переспросил Норман.
— От твоей матери я знаю, как у тебя все ужасно сложилось. Что ты так и не женился, и вообще… Мне очень жаль. Лучше вас, моих сыновей, у меня ничего не было в жизни, а я, дурак, взял и променял вас на бутылку. Два года назад проклятое зелье извело меня вконец, я стал пытаться исправить свою жизнь. — Джерард внезапно замолчал и снова покачал головой. — Что это я все о себе да о себе! Ты сегодня главный здесь, Норман. Я бы хотел помочь тебе…
— Я не нуждаюсь в помощи, — холодно отрезал Норман.
Боже, отец думает, что у меня какие-то мужские проблемы! Не хватает еще, чтобы он считал меня не способным наладить отношения с женщинами из-за исковерканной юности, и тем более жалел меня!
