Положив приспособление на сгиб руки, она указательным пальцем покачала искусственные пальцы вверх-вниз.
— Это удивительно. Я и подумать не могла, что она не настоящая. И еще не могла понять, как вы сумели ее так здорово сохранить.
Маркиз промолчал, и Айви стала внимательно изучать паутину из проволоки и электродов, которая тянулась через запястье к каждому пальцу.
— Она работает?
— Зависит от того, что ты считаешь работой. Я сделал ее просто как модель, чтобы понять, каким образом нервная система передает электрические импульсы от мозга во все части тела, которые начинают двигаться.
Теперь Айви смотрела на маркиза глазами, полными благоговейного восторга.
— Вы — гений, — заявила она.
Саймон улыбнулся:
— Вовсе нет. Просто мне всегда хотелось отбросить условности, забыть об устоявшихся представлениях. Я всегда думаю: а что, если… Когда я конструировал эту руку, я был близок к отчаянию.
— Не понимаю.
Саймон положил сосуд с сердцем Нелсона обратно в ящик. Потом он встал и помог Айви подняться.
— Ты хочешь знать правду о моей жене?
Она вложила руку в его большую ладонь и не отнимала ее всю дорогу, пока они шли по винтовой лестнице, а потом по галерее, расположенной на втором этаже дома. Вместе они прошли мимо нескольких поколений де Бергов, строго взиравших на них со своих полотен. Саймон сам удивлялся сводим поступкам и ни за что не смог бы объяснить, зачем он все это делает. С какой целью заговорил об Аурелии? Почему собирается вновь открыть свое сердце для мучительной боли?
Одно он знал точно: ему было необходимо, чтобы Нед. все правильно понял о его прошлом, о нем, Безумном Маркизе Харроу. А когда все это будет сделано, настанет черед Неда сказать правду.
В самом углу галереи, у двери в его апартаменты, маркиз остановился. Изумительная, как всегда, Аурелия улыбалась ему — любящая, терпеливая, бесконечно терпимая к его комплексам.
— Вот она, моя жена Аурелия.
Звук любимого имени отозвался знакомой болью в груди.
Губы Айви сжались. Она внимательно изучала портрет.
— Ваша жена была…
— Веселая и пышущая здоровьем, да.
— Я хотела сказать, что она была очень красива.
— Конечно, она была красива. Но ты видишь на картине что-нибудь еще?
Нед подошёл ближе.
— Мне кажется, ее глаза светятся острым умом.
— Да, она была умна, но я не это имел в виду. Ты видишь, на чем она сидит?
Нед перевел глаза на спинку кресла из обитого парчой дерева, которая виднелась за плечами Аурелии. В ней не было ничего особенного.
