В течение нескольких секунд после этого, а быть может, целую вечность нечто похожее на электрические заряды возбуждало все его члены. Фаллос, остававшийся внутри Айви, пульсировал, будто был готов снова прийти в движение. А Саймон чувствовал себя полностью удовлетворенным, насытившимся: тепло ее тела дарило ему радость и покой.
Он перекатился на спину, увлекая за собой Айви. Теперь она лежала сверху, и ее прерывистое дыхание шевелило волоски на его груди. А он медленно поглаживал ее спину.
—Айви…
— Ш-ш-ш. Не надо слов. — Она пристроила щеку в углубление между его грудными мышцами и вздохнула. — Пока не надо.
Саймону всего лишь хотелось знать, все ли с ней в порядке. Но то, как доверчиво она всем телом прильнула к нему, само по себе было ответом. По крайней мере в данный момент. Они оба, вероятно, на какое-то время задремали, потому что, открыв глаза, маркиз отметил, что солнце светит в комнату уже под совсем другим углом.
Он легонько потряс ее за плечо, надеясь, что она не спит. Блаженная истома, охватившая его после любовных объятий, постепенно развеялась, и ему захотелось поговорить.
— Айви!
— М-м-м.
Саймон резко дунул, и взъерошенные кудряшки Айви зашевелились.
— Что заставило тебя передумать? Я имею в виду, почему ты мне поверила?
Она сразу не ответила, и неожиданно маркиз понял, что ответ для него не так уж и важен. Какая разница, почему она ему поверила? Главное, что поверила!
А потом Айви подняла голову и весело улыбнулась:
— Я поверила, потому что это сказал мне ты, потому что я знала, что Саймон — не тот человек, который будет мне лгать, а лорд Харроу, ученый, не станет делать заявлений, не имея подтверждающих их доказательств.
Простота ответа и глубина ее доверия потрясли маркиза.
— Все так просто?
— Просто? Разве? Еще неделю назад и с кем-нибудь другим я пришла бы к совершенно противоположным выводам. Уверяю вас, сэр, доверие далось мне с трудом.
Рассмеявшись, Саймон повернулся на бок. Айви лежала лицом к нему, и он мог сколько угодно целовать ее желанные губы. Он снова ощутил эрекцию.
— Ты необычная женщина, — сообщил он между поцелуями, — и знаешь об этом, не правда ли?
Ее лицо стало серьезным.
— Но я все еще твой ассистент. Надеюсь, ничего не изменилось?
Маркиза охватили дурные предчувствия. Ему хотелось заверить ее, что ничего не изменилось и место в лаборатории принадлежит ей по праву, но, глядя на прелестное личико в форме сердечка с огромными темными глазами и пухлыми губками, он с болезненной ясностью понял, что изменилось абсолютно все.
