Небо окрашено в традиционные небесные цвета: оно слегка голубоватое, сероватое, темноватое, белесое. С тихим скрежетом, цепляясь друг за друга, проворачиваются небесные сферы.
Береза, как и другие природные явления в этих местах, — чахлая, облезлая, смиренно влачащая существование. Белый с грязно-черно-серыми вкраплениями ствол, тонкие, черные, спутанные, как волосы у неблагополучного человека, ветки. Среди этой невнятной спутанности выделяются две ветки — совершенно прямые, толстые, почему-то желтые. Вырастая из вялого сообщества своих товарищей, они строго вертикально тянутся к небу, двумя прямыми желтыми параллельными лучами.
Словно бы некий восторженный горно- или просто лыжник в исступлении взобрался на дерево и, забывшись, оставил там свои лыжные ненужные палки.
Однако ни одного лыжника или хотя бы лыжни поблизости не видно. Только глубокие колеи, протоптанные в снегу скромными, трудолюбивыми автомобилями.
Стена дома напротив — шероховатая плоскость, примерно пятиэтажная, составленная из бесчисленного количества серых кирпичей, прорезанная рядами окон. Местами стена вспучивается чудаковатыми остроугольными желобками — их еще иногда называют «эркерами». Эркеры призваны облегчить участь живущих там, за стеной, существ, но, судя по всему, из этой затеи ничего не выходит.
Первоначальная строгая симметрия околооконных пространств постепенно оказалась искажена крошечными или несоразмерно огромными продуктами полубезумных фантазий и деятельности местных обитателей. Многие окна заставлены ящичками, напоминающими дешевые гробы для небольших домашних животных. Из ящичков еле заметно топорщатся зеленоватые с красноватыми участками растения. Кажется, что если одно из этих растений высушить, как следует перетереть в порошок, набить им папиросу и закурить, то мозг изойдет невиданными, смертельными галлюцинациями, состоящими из летающих тазов, пылающих раковин, невыученных уроков и прочего мелкого, детализированного ужаса.
На облупленном балконе висит гордое, словно геральдический щит на крепостной стене, корыто невероятного водоизмещения. Если произойдет наводнение и мутные воды подступят к утлому балкончику на третьем этаже, то спастись сможет не только само это корыто, но и «все домашние его».
Одно окно почему-то закрашено до самой форточки белой масляной краской, как будто там, за окном, ведутся изуверские научные эксперименты над зверьками, людьми или неодушевленными предметами.
