— Монах упал, — просто сказала она.
Нажав на «отбой», Катрина вдруг осознала, что по ее щекам катятся слезы. Она слишком долго ждала знака. Поколения ее единоверцев столетиями ожидали исполнения пророчества, которое, как теперь оказалось, было еще одной ложной надеждой. Женщина в последний раз взглянула на вершину горы и положила бинокль в потайной шкафчик. Затем набрала комбинацию из пятнадцати цифр на панели сейфа. Через несколько секунд раздался глухой щелчок.
Упакованный в прессованный серый пенопласт ящичек величиной с лэптоп и толщиной раза в три больше лежал за титановой дверью сейфа. Избавившись от пенопласта, Катрина перенесла ящичек на стоящую перед диваном оттоманку.
Он был изготовлен из необыкновенно прочной поликарбонатной смолы, похожей скорее на камень. Катрина нажала на невидимые защелки и открыла крышку. Внутри ящичка лежали два фрагмента сланцевой таблички, исписанные с одной стороны едва различимыми письменами. Табличка была разбита еще в доисторические времена. Это все, что осталось от древнего текста, написанного задолго до Ветхого Завета. Катрина Манн могла только догадываться о его содержании. Надписи были сделаны на маланском языке. Катрина происходила из древнего племени мала. Находясь в мрачном расположении духа, она разглядывала знакомые очертания символов мертвого языка.
«Th tru ign of th cr ill
All will it in a inl mnt
cross wi
cго wi r
Tniacmnt
wina nl его»
Надпись имела форму священного знака Тау, который древние греки сделали буквой своего алфавита. Но знак Тау гораздо старше, чем их язык, — это символ солнца и древнейших из богов. Шумеры знали этого бога под именем Таммуз, римляне называли его Митрой, а древние греки — Аттисом. Древнеегипетские фараоны целовали этот священный символ перед тем, как их посвящали в сокровенные, тайные знания. Тау символизировал жизнь, воскрешение из мертвых и кровавые жертвоприношения. Именно этот знак показывал всему миру монах, стоя на вершине Цитадели.
Катрина читала слова и переводила их про себя, сравнивая значение пророчества с символизмом событий последних часов.
«Истинный крест появится на земле,
И увидит всякий сей крест,
И будет удивлен,
И падет сей крест,
И восстанет он,
И освободится Таинство,
И настанет новая эпоха,
Когда придет избавление от мучений».
Внизу последней строки виднелись верхушки очередного ряда символов. Линия раскола прошла через них так, что понять их значение стало невозможно.
С первыми тремя строками все было понятно.
