Это было его счастье, вот эта хрупкая на вид женщина, у которой в жизни было столько разных бед и несчастий. И ведь теперь он обрёк её на неменьшее несчастье, — стать матерью и женой Демонов, которые будут принимать участие в битве. И пусть эта битва будет ещё нескоро по человеческим меркам, скорее всего, Мила уже стала её неотъемлемой частью. Давид знал это. То, что случилось у них сейчас, несколько минут назад и сделало Милу частью того, что будет происходить в мире позже. Она не давала своего согласия на это, это не было её выбором и поэтому Дав чувствовал неправильность всего происходящего. Но изменить ничего было уже нельзя. Если только от их близости не получится Адам. Но Давид знал: всё уже свершилось.
Словно в ответ на его мысли за окном началось что-то немыслимое: более-менее посветлевшее небо заволокло чёрными тучами и эту черноту стали прорезать белоснежные вспышки молний.
Дав накрыл Милу одеялом и быстро оделся, возвращаясь в кухню и проверяя печь. Как он и думал, огонь в ней давно потух. Демон снова быстро подкинул в неё дров, наблюдая, как разгорается пламя и задумался, глядя на пляшущие языки. Он не учёл так много, когда соглашался на то, чтобы стать Демоном. Например, того, как и где они будут существовать после земной жизни. Ну, он, понятное дело, будет в Гадесе, но Мила? Неужели ей придётся обречь себя на греховное существование, чтобы попасть туда вместе с ним. И если «да», то в качестве кого? Человека, которого будут мучить? Демоницы? Нет, это немыслимо. Нужно было узнать об этом у кого-то, кто мог дать исчерпывающий ответ. Дав настолько глубоко ушёл в свои мысли, что не сразу услышал стон, исходящий из спальни, где находилась Мила. Он прислушался и когда стон снова повторился, вскочил на ноги и бросился к девушке.
Мила снова лежала без одеяла и спала. Только металась во сне и с губ её, то и дело, срывался жалобный стон.
— Мила, — тихо позвал Дав, присаживаясь рядом с постелью на корточки, и беря её безвольную руку в ладони. Рука девушки была горячей, даже для Демона. Он переложил ладонь на её раскалённый лоб и тут же отдёрнул прочь. Лоб был очень горячим.
— Мила! — уж громче позвал Давид, ощущая, как тревога захлёстывает его разум, вводя тело в некоторое подобие ступора.
Она не отзывалась и вообще никак не реагировала, только продолжала метаться на постели. Демон поднялся на ноги, оглядывая помещение и пытаясь придумать хоть что-то, что могло бы помочь ей. На глаза попался крошечный шкафчик, висящий на стене. Нужно было обследовать его на предмет нахождения там лекарств, но не успел Давид сделать к нему и пары шагов, как дверь в домик слетела с петель.
