Следующие пять дней Данрейвен провел в джунглях, постясь и занимаясь самовнушением, в надежде изгнать из памяти, а тем более — из сердца, образ Женщины с дельфином. Но это не удавалось. Каждую ночь она являлась ему в сновидениях. На седьмую ночь ему приснился дельфин…
Данрейвен задумался над этим знамением. И после долгих размышлений решил, что, видимо, души его и этой женщины — родственны. Этим, скорее всего, и объяснялось столь внезапно возникшее в нем желание обладать ею. Именно ею, и никем другим! Значит, им надо быть вместе!
Тогда он собрал свои пожитки, вышел из зарослей и, столкнув в воду оставленную кем-то пирогу, взялся за весла. Выплыв на середину лагуны, он сложил ладони рупором и издал громкий трубный звук. Дельфин не заставил себя ждать.
— Рангахуа! — радостно воскликнул Данрейвен. — Я знал, что ты приплывешь!
Рангахуа повернулся и поплыл прямо к священному острову Тайаретапу.
Адам ступил на горячий песок и, вытянув пирогу носом на берег, осмотрелся. Мириады мелких ракушек сверкали на солнце, подобно бриллиантам. Прямо к морю спускалась густая зеленая растительность.
Не раздумывая, Данрейвен углубился в чащу и очень скоро очутился на небольшой лужайке, на краю которой стояла хижина, напоминавшая шалаш. Перед входом дымился костер, стоял глиняный горшок с каким-то варевом, лежали хлебные лепешки и фрукты.
— Иа ора на! — воскликнул Адам.
Никто не отозвался. В хижине тоже никого не было. Но ее обитатели не могли уйти далеко. Говорила об этом и только что приготовленная еда. Причем — для двоих. А что, если таинственная незнакомка ждала его!
Адам присел на корточки у входа в хижину и громко сказал:
— Черт побери, до чего же я проголодался!
Какой-то шорох донесся из-за растущих рядом папоротников. Данрейвен сделал вид, что не слышит, и, взяв огромный желтый апельсин, принялся старательно снимать с него кожуру. Разделив плод на дольки, он положил одну из них в рот и воскликнул по-английски:
— Да это же настоящая пища богов!
За стеной хижины совершенно явственно послышалось женское хихиканье. Адам вскочил на ноги и заглянул туда. Никого. Но по еще не успокоившимся листьям папоротника он безошибочно определил: кто-то только что скрылся там. Стремительно раздвинув заросли, он увидел недалеко впереди мелькавшие пятки.
