Лав и не думал к нему подходить. Напротив, он со всех ног улепетывал в сторону хозяина, доказывая тем самым, что, если разобраться, он все же предпочитал удары палкой пинкам.
Между тем жаворонок пробудил аппетит Лава, и пес, поскольку время от времени перед ним взлетали особи, принадлежавшие, казалось, к той же породе, стал бегать во всех направлениях, явно надеясь, что в конце концов ему снова выпадет такая же удача.
Александр с большим трудом поспевал за ним и на бегу проклинал себя: Лав шел по следу зверя способом, противоположным тому, что был принят у других собак, то есть носом кверху и хвостом книзу. Это означало, что зрение у него было лучше обоняния, и подобная перестановка физических свойств была несносной для хозяина собаки; Лав бежал в сотне шагов впереди него, поднимая дичь на расстоянии двух ружейных выстрелов и лаем загоняя ее в кусты.
Так продолжалось весь день.
К пяти часам вечера Александр проделал примерно пятнадцать льё, а Лав — больше пятидесяти; один изнемог от крика, другой — от лая; что касается охотника, то он, окончив свою миссию, распростился с обоими и отправился стрелять бекасов в болотах Пантена.
Внезапно Лав сделал стойку.
Эта стойка была такой крепкой, такой неподвижной, что можно было подумать, будто он, подобно собаке Кефала, обратился в камень. Для Александра это зрелище было так ново, что он, забыв об усталости, побежал сломя голову, боясь, не собьет ли Лав свою стойку, пока он приблизится на расстояние выстрела. Но ни малейшей опасности не было: Лав прирос к земле всеми четырьмя лапами.
Оказавшись рядом с ним, Александр проследил за направлением его взгляда и увидел, что он устремлен на пучок травы, в котором мелькнуло что-то серенькое. Решив, что это отбившаяся от своей стаи молодая куропатка, и более полагаясь на свой картуз, чем на ружье, он положил оружие на землю, снял картуз и, подкравшись поближе, как делает ребенок, когда хочет поймать бабочку, накрыл им неведомую добычу. Торопливо просунув руку под картуз, он вытащил лягушку.
Другой отбросил бы ее шагов на тридцать; Александр, напротив, подумал, что, поскольку Провидение таким чудесным образом посылает ему это привлекательное животное, у него есть на лягушку какие-то тайные виды и она предназначена для великих свершений.
Вследствие этого он бережно поместил ее в свой ягдташ, благоговейно принес к себе домой, сразу по возвращении переселил в банку, из которой мы накануне доели последние вишни, и вылил ей на голову всю оставшуюся в графине воду.
