— Да ерунда это, — ответила Вика хрипло. Нет, водка — не мой напиток! Она шмыгнула носом и поделилась опытом: — В милиции надо справки, освидетельствования, что там еще?.. Словом, правды будешь долго добиваться, а если добьешься — он штраф заплатит и все! Пятьсот рублей! Не смешите мои тапочки! Ну, и рассчитается потом со мной по-своему. И вообще, мне уже почти все равно.
— Как это?
— У меня детей теперь быть не может. Так что все равно все сломано. Это тоже он сделал.
Золотова подняла глаза, полные настоящего страдания и с облегчением заметила, что Антон не смотрит на нее. Его взгляд был сосредоточен на пропеллере кукурузника, нарисованного на стене за ее спиной.
Почему-то мне никогда не казались преступниками распространители наркотиков. Я всегда думал, что наркомания это сознательный выбор, как и преступление. Если кайфа хочешь больше чем жить — твои проблемы! Никто никого не заставляет, так же как и с алкоголем. Можешь жить как падаль, а можешь как человек. Выбирай! Не вешай свои проблемы на других!
Другой взгляд на эту проблему пришел ко мне этак году в девяносто третьем. Я ввязался в то Дело просто потому что не смог сидеть сложа руки. К тому моменту опыт у меня уже был. Правда, не было материальной возможности воплощать все что хотелось в жизнь. Приходилось ходить на работу, зарабатывать себе на жизнь, как-то общаться с людьми, которые были мне малоинтересны. Дисбаланс между образом жизни и постепенным осознанием своего истинного предназначения становился все заметнее. Мне просто необходимо было поступать по душе, а я сидел в душных помещениях и терял время. Откровенно говоря, я маялся и искал хоть какой-нибудь выход из сложившегося положения.
Конечно, выход нашелся, иначе я бы не стал тем, кто я сейчас, но начиналось все совсем с другого. Однажды утром я вышел из дому, чтобы снова оказаться в гуще чужих дел и чужих интересов. До остановки мне надо было пройти почти через весь квартал. Сокращая путь я шел дворами. Рядом с моим домом стоял девятиэтажный панельный скворечник и возле первого его подъезда я наткнулся на небольшую толпу. У самого козырька стояла «скорая». Скорее всего, прошел бы себе мимо, но тут санитары вынесли носилки. На них лежало накрытое с головой маленькое тело. Я уловил, как одна из женщин, стоящих неподалеку сказала:
— Погибли дети. Не смогли их откачать.
И тут показались вторые носилки. На них тоже лежал кто-то, ростом не выше ста двадцати — ста сорока сантиметров. Неужели, правда дети? Чуть поодаль от скопища зевак вертелись несколько мальчишек со школьными сумками в руках. Я потихоньку продвинулся к ним. Пацаны часто знают больше взрослых, а уж о сверстниках они точно были информированы лучше остальных. Кроме того, непосредственные дети легче вызываются на разговор. Сведения они выкладывают просто из желания показать свою осведомленность. Правда и приврать горазды!
