— Ну… меня только спроси — начну до вечера перечислять.
— Начни с чего-нибудь попроще… — прошептала она и поднесла его ладонь к своей щеке.
— Ты не забудешь меня, уехав в Саратов? — спросил он, после небольшой паузы.
Саша пристально и с удивлением посмотрела на Владислава:
— Почему ты об этом спрашиваешь!?
— Я смогу приехать к тебе не раньше чем через полтора-два месяца…
— Ну и что?.. — в недоумении пожала она плечами, — я буду ждать тебя.
— У нас разница почти в десять лет, — тихо проговорил Берестов, — а там тебя ждет интересная, насыщенная жизнь в большом городе, молодые однокашники…
Девушка засмеялась и обняла Берестова:
— Видел бы ты моих однокурсников! Они совсем мальчишки — на уме одни дискотеки, пиво и пляжи на волжских островах…
Молодой человек заглянул в её глаза и с нежностью произнес:
— Ты ведь тоже ещё не совсем взрослая…
Александра хотела возмутиться, но не успела — Влад, припал к её губам и долго не выпускал из объятий. Когда, казалось, девочка вот-вот задохнется от упоительного поцелуя, он приблизился к её ушку и прошептал:
— Я люблю тебя, Сашенька… Я люблю тебя, как никогда ещё и никого не любил…
С минуту она сидела без движения, прижавшись и спрятав лицо на его плече. Лишь руки, трепетно и порывисто поглаживая шею и волосы Владислава, выдавали безмерное волнение, овладевшее ей после услышанного, долгожданного признания. Все же, кое-как справившись с собой, девушка, уже не пряча счастливую улыбку, стала сама осыпать его лицо поцелуями. И когда через несколько минут стало казаться, что апофеоз неминуем, Саша, слегка сжав его ладонь на своей груди, еле слышно простонала:
— Давай, все же, не будем торопиться… У нас все ещё произойдет, потерпи…
* * *
День отъезда выдался подстать настроению — хмурым и пасмурным. «Лань» словно нехотя ехала по мокрому шоссе, неотвратимо приближая пассажиров к конечному пункту маршрута — аэропорту. На заднем сиденье расположилась чета Лихачевых, впереди — рядом с Берестовым, сидела грустная, молчаливая Александра. Все, понурив головы, смотрели в разные стороны. Влад на унылую дорогу, Настя влево на темные сопки, Макс вправо — на мелькавшие серые деревянные дома пригорода Артема. Опустошенный взгляд молодой девушки скользил по трассе, изредка возвращаясь и задерживаясь на руках Владислава, лежащих на рулевом колесе.
С самого утра настроение у всех четверых неуклонно ползло вниз, пока окончательно не стало отвратительным. Трое провожающих любили эту юную, милую девочку. Каждый испытывал особенные чувства и был по-своему привязан и очарован ей. Даже Максим, приходившийся Саше всего лишь дальним родственником по линии жены, ощущал какую-то близившуюся потерю и надвигавшуюся пустоту.
