Таня поглядела в ее лукошко, а там уж чего только нет: и подосиновики, и белянки, и сыроежки! На розовых рыжиках капельки росы, на волнушках бахрома и пушок, словно на детских щечках... Все лукошко яркое, пестрое.
- Вот,- поучает Власьевна,- недаром народ говорит: "лето красное"; ведь и впрямь красное: подосиновик закраснел, шиповник, рыжики. А там, гляди, и рябинка щеки зарумянит, а мухоморы-то - словно барыни в шелковьях. Только ты их, Танюша, руками не трогай, ядовиты больно. Прямо сказать мушиная смерть.
Власьевна срывает высокий лиловый цветочек.
- А вот этим будешь голову мыть; "вероникины волосы" называется. Отрастет твой хохол, и будет коса до пояса.
У Тани глаза разбегаются, а толку мало. Болтается в ее корзинке одна кривая лисичка.
- Власьевна,- ноет Таня,- почему у тебя всего много, а я ничего найти не могу?
- А ты зорче смотри, да зря не мыкайся. Под березами ищи подберезовика, под сосной и елкой - рыжики, а уж гриб-боровик для меня оставь. Тебе его, Чижик, не высмотреть.
Лес снова становится гуще; черно-синий падает полумрак. Буйная трава высыпала на тропинку и почти закрыл:! ее.
- Власьевна,- спрашивает Леночка,- как же таким лесом зимой ребята в школу ходят? Тут, верно, и звери есть: волки, медведи?
- Да, видишь, Лена Павловна, это мы короткой тропой бредем, а от Холмов до Бекрят и проселок есть. До войны ребят в школу лошади возили, а теперь, сама знаешь, лошадей нехватка, ребята пешком в школу ходят.
- Так ведь проселком идут?
- Мы-то им велим проселком, а они норовят этой тропочкой. Да ты не тревожься, медведей мы уже лег двенадцать не слыхали. Вот я раз, еще молодая была, шла с ребятами и вдруг вижу - хозяйка из лесу...
- Какая хозяйка? - спрашивает Таня: - Чья?
- Ну, медведица, лесная хозяйка. Гляжу, а с ней тоже двое маленьких. Испугалась я; ну, думаю беда! Как побежишь с двумя? Вот я поклонилась ей и говорю: "Матушка-голубушка, у тебя двое, и у меня двое. Не тронь меня, а я по свое дело пойду".
- А она?
- Поглядела на меня - и в лес.
- Ушла?
- Ушла, ушла... Да ты не бойся, это давно было. Теперь их не слыхать.
- А волки?
- А волки,- не скажу, волки есть. Теперь охотников в деревнях не стало, за фашистским зверьем охотятся, вот они и расплодились, серые пакостники. Ребята в школу гурьбой ходят, берут с собой бересту и спички. Чуть что - и зажгут, а волк, он огня боится.
Леночка чуть бледнеет и косится на чащу.
А Таня сразу подхватывает большую суковатую палку и воинственно посматривает по сторонам. Ну, уж, если нападет волк, она сумеет защитить Леночку и Власьевну. Палка мешает ей идти; два раза Таня чуть носом не клюнула, а Власьевна смеется:
