И даже было принято решение об одностороннем сокращении вооруженных сил СССР, тем более что советская армия была больше американской.
Здесь надо сделать очень важную оговорку, что все эти мирные предложения Хрущева проистекали из его глубокой убежденности, что советский, коммунистический строй более прогрессивный и мы действительно догоним и перегоним Америку. Он свято верил в то, что мы окажемся сильнее.
«Мы сейчас отстаем, но через какое-то время мы вас догоним, дадим свисток и пойдем вперед. А вам нравится капитализм? – да ради бога, и живите!.. Вы уже слышите свисток нашего паровоза. Будет момент, когда наш поезд сравняется с вашим, и потом мы уйдем вперед. И – до свидания!»
Из речи Хрущева перед студентами в Питтсбурге
Но конечно, он блефовал и брал всех на испуг. У СССР была больше армия, но реальных сил было меньше. Хрущев подарил лунный вымпел Эйзенхауэру, зато тот показал ему фильм, снятый с подводной атомной лодки «Наутилус». У США на тот момент уже были: первая в мире подводная лодка и атомный авианосец «Энтерпрайз», тысяча бомбардировщиков и двести шестьдесят баз вокруг СССР. Поэтому Хрущеву ничего не оставалось, как блефовать.
Но еще с первой встречи с американцами в Женеве он сделал два очень важных вывода. Во-первых, увидел, как Эйзенхауэру дали читать готовую речь, и понял, что Эйзенхауэр царствует, но не правит, то есть на него можно давить. А второе – Хрущев увидел, что они Советский Союз боятся не меньше, чем мы их. Он рассказывал в своих мемуарах: «Я спать не мог, они нас раз в двадцать больше, они могут нас уничтожить. Ну, они двадцать, а мы их один раз. Хватит».
Поэтому на переговорах с Эйзенхауэром Хрущев занялся политическим шантажом. Он знал, что на войну США пойти не готовы, зато готовы договариваться. Поэтому после переговоров он снял ультиматум по Берлину, а Эйзенхауэр согласился на четырехстороннюю встречу. Эйзенхауэр в ответ должен был лететь в Советский Союз, и когда Хрущев вернулся и выступал в Лужниках, он говорил, что созданы все условия для соглашения. Но потом произошла история с Пауэрсом, которая сильно испортила отношения между странами.
К сожалению, Хрущев был слабым дипломатом и достаточно невежественным человеком во внешней политике. Он не представлял, как мир устроен, и то, что пытался сделать, он делал, исходя из того, что мир устроен на главном принципе – никто не хочет войны. Он блефовал со своими ракетами: «Мы в муху попадем ракетой, мы их как колбаски выпекаем». В итоге американцы решили, что разрыв в военной подготовке большой, и начался новый виток гонки вооружений, уже ядерный.
