К 45 годам мужчина берется за ум, ведет нормальный образ жизни, благодарен жене за покладистый характер и даже иногда находит в себе силы не бунтовать, когда его строят «в одну шеренгу».
50: «Опять скрипит потертое седло!»
После шумного пятидесятилетия непонятная тревога за свою мужскую силу, первые разочарования. Не смог! Не смог! Не смог! И если раньше в таких случаях он отшучивался, мол, «у него своя голова», то теперь уже не до шуток.
С проститутками уже не катит. Как-то вот совсем не хочется, не по-настоящему это, не искренне… А с нормальными женщинами – все время преследует страх неудачи, не проходит боязнь оконфузиться.
И вдруг находится та, которая догадалась о его проблемах и переживаниях, она все поняла, успокоила и вновь сделала из него мужика. Теперь он снова может и снова бесстрашно хочет! И теперь у него каждый раз – как последний! Давай! Коси всех подряд! Молодых и не очень, красивых и так себе… Успеть!
Он – охотник с хронометром, а женщины – его добыча!
Мужчины гуляют с чужими женами, а своя-то уж всегда дома…, «а, может, и у нее кто-то… есть? Да нет, она вся во внуках и детях!» – гонят они от себя эту мысль и продолжают вояжи по чужим кроватям.
К жене, которая прожила с ним 30 лет, отношение меняется, напоминая синусоиду, идущую вдоль оси абсцисс – то жалко ее, то прибить хочется.
Юношеский максимализм и безграничное желание обладать ею целиком и полностью, после 7–8 лет совместной жизни постепенно покидает его и теперь уже целиком и полностью владеет им она и требует служить! Ненасытная любовь плавно превращается в тихий, иногда со скандалами, замкнутый круг домашнего концлагеря. Некоторые не выдерживают таких перемен и разводятся, лишь потом понимая, что лучше было бы жить вместе и терпеть эти неурядицы, чем разойтись и потерять… нет, не любовь, а некоторые материальные блага, привычный быт и уже устоявшийся, свой, отвоеванный в семейных баталиях островок свободы действий…
Многие потом уже и не находят счастья другого, и вспоминают прежнюю проклятую жизнь с первой женой…и тоскуют, тоскуют…
Жизнь идет… приходит с годами умиротворение и какое-то успокоение.
Жена… он начинает ее слышать, прощать, понимать некоторые ее «наезды» или учится их не замечать. Дети выросли, любовь перекинулась на внуков и жена сделалась в лучшем случае – другом и собеседником, а в худшем – соседкой по складу поношенных вещей.
После 55 приходит какая-то жалость к жене, и легкое самобичевание. «Зря обижал… зря жадничал для нее, зря не помог… Эх, зря, зря, зря!»
