Сгусток поселков (гнездо) отделялся от других гнезд незаселенной полосой в 20–30 км, а иногда сотней километров и больше.
>{106} Видимо, летописец со знанием дела говорил о полянах, что они «живяху кождо с родом своим и на своих местех». Логично предположить, что отдельный поселок олицетворял собою род, а скопление поселений — племя. При таком подходе возможно провести сравнительно-исторические параллели. Л. Морган писал об ирокезах: «Территория племени состояла из фактически заселенной им местности, а равно окружающего района, в котором племя охотилось и занималось рыбной ловлей и который оно было в состоянии охранять от захвата других племен. Вокруг этой территории лежала широкая полоса нейтральной, никому не принадлежавшей земли, отделявшей их от ближайших соседей, если те говорили на другом языке, и менее определенно ограниченная полоса, если эти племена говорили на диалектах одного и того же языка. Вся эта не имеющая точно определенных границ область, независимо от ее величины, составляла владения племени, признавалась таковой другими племенами и охранялась самими владельцами».
>{107} То, что Л. Морган наблюдал у индейцев Северной Америки, свойственно племенам различных регионов мира. Ф. Энгельс, выявляя специфические черты родоплеменного строя, замечал: «Население в высшей степени редко; оно гуще только в месте жительства племени; вокруг этого места лежит широким поясом прежде всего территория для охоты, а затем нейтральная полоса леса, отделяющая племя от других племен и служащая ему защитой».
>{108} Следовательно, гнезда (скопления) словенских поселений, удаленные друг от друга на многие километры, живо напоминают описанные Л. Морганом и Ф. Энгельсом порядки. Характерно в этой связи и то обстоятельство, что племена Нижнего Поволховья, были отделены от соседних областей с финским и славянским населением «фактически необитаемой полосой».
>{109}В густонаселенном, с развитым сельским хозяйством районе Северной Руси, каковым являлось верхнее Поволховье и ильменское Поозерье, возник Новгород — будущая слава России. Именно сюда летописец поместил словен, которые, по его словам, «седоша около езера Илмеря, и прозвашася своим имянем, и сделаша град, и нарекоша и Новъгород».>{110} Если верить летописцу, основание Новгорода относилось ко времени появления словен на берегах Ильменя. Но летописная версия расходится с результатами археологического исследования Новгорода. «В настоящее время при раскопках города лишь на Софийской стороне — на Неревском и Троицком раскопах — выявлены слои, четко датирующиеся дендрохронологически и по типологии находок серединой X в., ниже которых имеются напластования, позволяющие отнести начало заселения этих участков еще на два-три десятилетия ранее. Иначе говоря, на данном этапе археологического изучения Новгорода отсутствие в городе слоев IX в., в том числе и в ряде его ключевых точек, является фактом, с которым нельзя не считаться».
