Впрочем, если Вячеславу есть что ответить, готовы напечатать его ответ. В спешке ведь иной раз напишешь что-то случайное и ошибочное – газета не ждёт, – приходится потом оправдываться.
В той же "Литературной России" недавно была опубликована полемическая статья Владимира Личутина "Вниз по склону под фанфары". Сначала он принёс её мне, но я по ряду причин публиковать не стал. Договорились, что отошлю в "Литературную Россию". Послал по своему рабочему компьютеру, а для того, чтобы Огрызко было понятно, почему вдруг статья пришла из "Дня литературы", я написал маленькое сопроводительное письмо, объясняющее причины появления этих размышлений Владимира Личутина. Позже позвонил Славе и сказал, что письмо не для публикации, это моё пояснение ситуации.
Немного зная постоянную провокативность Огрызко, про себя подумал, всё равно он и моё письмо опубликует. И даже смирился с этим. Тем более, скрывать там было нечего – мысли все мои, не раз проговорённые. Но, сочиняя это письмо на ходу перед отправкой в "Литературную Россию" и вовсе не для печати, я увы, тоже допустил небрежность: написал о том, что "бывший работник "Нашего современника" переслал статью Станиславу Куняеву с припиской, чтобы тот его не выдавал…" Мне сразу же позвонили почти все бывшие работники "Нашего современника" со справедливыми претензиями, мол, докажи…"
Сразу скажу, что я был неправ, и извиняюсь перед всеми бывшими сотрудниками "Нашего современника". Мой упрёк в их сторону необоснован. Ибо дело было, возможно, так: кто-то, бывший ли сотрудник, или поклонник и автор журнала, или просто почитатель таланта Куняева (опять же, прошу прощения за мои всего лишь гипотезы), решил "поиграть" с Куняевым и, заметив полемическую статью Личутина у редактора "Литературной газеты" на столе, выкрал её и принёс Куняеву с припиской: "Станислав Юрьевич! Как сами понимаете, Вы этой статьи не видели и Вам её никто не передавал".
Увы для этого куняевского поклонника, так как Станислав Юрьевич, разгневанный чтением, сразу же принёс её мне в редакцию для публикации. Даже не уничтожив этой приписки. Экземпляр и сейчас лежит у меня в архиве. Я не собираюсь, если не заставят обстоятельства, отдавать её на судебную экспертизу в поисках этого тайного поклонника.
Рано или поздно или сам Станислав Куняев напишет в своих мемуарах, как было дело, или этот поклонник сам где-нибудь похвастается своим подвигом. Я был готов и на самом деле опубликовать статью, тем более, если этого жаждет сам главный обвиняемый в этой статье. Но без согласия Личутина печатать её я никак не мог. Звоню Личутину; оказывается, Володя сам категорически раздумал печатать её в "Литературке" и свой экземпляр уничтожил, решив, что ни к чему вносить лишнюю смуту в русские литературные ряды. Если бы ни этот тайный поклонник Куняева, статья Личутина просто не была бы опубликована ни тогда, ни теперь.
