Лэш, насупившись, взял протянутый кусок.
- Нормальной пищи хочется. – Пожаловался он. – Каши там. Или похлебки какой.
- Нету, - лаконично оборвала его Рика.
Ветки в костре весело похрустывали, напоминая Наде о беззаботной атмосфере студенческих лет.
- А что стало с остальными членами вашей труппы? – Рискнула полюбопытничать она.
Лэш, поперхнувшись, закашлялся. Рика, похлопав его по спине, со зловещим спокойствием, ответила:
- Нежитью стала труппа бродячих комедиантов. Все. Кроме нас. Но и это, ненадолго. Не сегодня - завтра товарищи, по обычаю мертвого племени, нанесут визит тому, кого знали при жизни.
- Дура баба! – Рявкнул Лэш, поднимаясь и нервно вытирая руки о штанины. – Молчи, коли дельного сказать не можешь! – Голос его дрожал не столько от гнева, сколько от страха.
- Я говорю правду, - невозмутимо отозвалась девушка.
Надежда не могла поверить в реальность надвигающейся угрозы. Но ночь и негостеприимный, хмурый лес, наполненный трагическими тенями прошлого, вызывали не контролируемое чувство тревожности.
- Хватит языками чесать. Ложитесь-ка лучше спать, - заявил Лэш. – Я посторожу.
Рика принялась возражать.
Надежда покорно завернулась в предложенное одеяло. Все равно она не капельки не воин. Толком даже не знает, от чего «охранять». Укладываясь, женщина в тайне надеялась что с первыми лучами солнца уйдут страхи. Она очнется в своем мире. И все происшедшее окажется занимательным, очень правдоподобным сном.
Глава 4
Ворлены
Сердце колотилось о ребра, как сумасшедшее. Во рту от ужаса горчило. Спросонья Надежда ни как не могла понять, что же её так испугало?
Осознание пришло быстро: костер погас. В непроглядном мраке раздавались жуткие, весьма характерные звуки: чавкающие, мягкие, влажные.
- Кто здесь? – Плоским детским голосом вопросила женщина.
«Нечто» в темноте замерло, прислушиваясь. Затем раздалось шуршание.
Охваченная паникой, Надя вскочила на ноги и бросилась бежать. Бездумно, инстинктивно, как вспугнутое хищником животное. Спотыкаясь, она падала и снова поднималась. Натыкаясь на сучки, не чувствовала обжигающей боли, когда коряги раздирали кожу.
Что-то белое мелькнуло в темноте. Лошадь!
Как Надежда оказалась верхом? Каким чудом удержалась на обезумевшем от страха животном? Потом не могла вспомнить.
Обхватив шею белой кобылицы, уткнувшись лицом в холку, она понеслась вперед. Казалось, животное само знало, какое направление выбрать, чтобы спасти себя и всадника.
Между ветками замаячил свет. Алые блики мелькали в темноте, словно путеводные звездочки. Когда кобыла прыжком ворвалась в очерченный огнем круг, что-то тоненько звякнуло.
