Марий и Сулла. Книга первая | страница 37

Взглянул на нее. Она сидела с мечтательной улыбкой на губах. Подняла голову, пристально посмотрела ему в глаза; он прочел в ее взгляде нерешительность и роб­кое любопытство.

Марий сделал движение.

Перед ее глазами возникло мужественное лицо Суллы — вспомнила, как он один бросился против пяти всад­ников и обратил их в бегство. Она подумала, что, выйдя за Мария, она никогда не увидит Суллы, а если и встре­тится с ним, то вряд ли окунет руку в мягкое золото его волос, близко заглянет в голубые глаза.

Ей стало тоскливо. Улыбка исчезла, и одинокая сле­зинка, покатившись по щеке, залегла в уголке губ.

Его всклокоченная борода щекотала ей щеки, было смешно и приятно. Он притянул ее к себе. Юлия не со­противлялась. — Будешь моей женой?

Образ Суллы тускнел. Она ощутила на губах и подбородке жесткие волосы усов и бороды Мария и засме­ялась.

Чуть забрезжило утро, Марий был уже на ногах.

Разбудив Мульвия и Тициния, он написал несколько слов Титу Веттию, прося устроить земляков на работу, и внизу эпистолы приписал: «Люди нужные — готовы бороться».

Несмотря на раннее время, улицы оживленно шумели толпами рабов, клиентов, плебеев и вольноотпущенников. Навстречу братьям попадалось много пьяных: они шли обнявшись и громогласно пели непристойные песни. Субурранки приставали к мужчинам, пользуясь всеобщим равенством и не боясь эдилов. Здесь были старые «вол­чицы» с берегов Тибра; лысые сводни с провалившимися носами, беззубые, растрепанные, со смятыми лицами; краснощекие девушки в туниках из тигровых шкур, ве­селые бродячие блудницы.

К братьям подошли две «булочницы» и со смехом предложили им непристойной формы лепешки, но Мульвий, вспыхнув, отстранил их, а Тициний чуть было не обругал грубым словом, но вовремя сдержался, — вспом­нил, что Сатурналии еще не кончились,

Веттий еще спал, и ждать пришлось долго.

Наконец он вышел к ним в неподметенный атриум. Полуодетый, с усталым лицом и темными кругами под главами, Веттий казался человеком хилым, невзрачным.

Но когда прочитал эпистолу и заговорил твердым го­лосом, глаза его засверкали юношеским блеском и .лицо осветилось милой, женственной улыбкою.