Всюду мелькали золотые огоньки: они испещряли набережную, соединяясь по-двое, по-трое, — это медленно двигались торговцы сладостями.
А громкие крики варваров, коверкавших латынь, назойливо лезли в уши:
— Жареная рыба со стола Нептуна! — Сладкие, как амброзия, пряники!
— Медовые лепешки!
— Плодовые и виноградные вина! Сам Вакх не пи вал таких!
— Дешево! Дешево!
— Не упустите случая, квириты!
Пропретор решительно двинулся вверх по лестнице. Это был человек мрачный, резкий в движениях. Все изобличало в нем плебея: и угловатость, и дерзость, с которой он расталкивал народ, и заносчивость. Он наткнулся на клиентов, окружавших молодого патриция (они стояли в полосе света, проникавшего из булочной), и крикнул:
— Эй вы, бездельники! Дорогу воину, который проливал за вас кровь! Иначе — клянусь богами, охраняющими Рим! — вам придется познакомиться с моими кулаками!
Клиенты испуганно шарахнулись. В одно мгновение собралась толпа, предвкушая если не уличную свалку, то яростную ссору. Навстречу пропретору выступил молодой патриций и, оглядев его с ног до головы, сказал:
— Странник, ты, я вижу, прибыл из далеких краев, не бывал никогда в благословенном богами городе Ро- мула и принял по ошибке Рим за деревню. Но успокой ся: люди и законы всюду одинаковы.
Пропретор смотрел в голубые глаза патриция, на красное лицо, усыпанное белыми пятнышками, на золотистые волосы и на мгновенье растерялся. Но сообразив, что патриций насмехается над ним, он ухватился за меч.
— Что ты там болтаешь, как пьяная торговка? — крикнул он, сделав шаг вперед. — Дорогу! Будь я не Ма- рий, сподвижник Сципиона Эмилиана, если не проучу тебя за дерзость!
— Клянусь Немезидой! Я бы научил тебя вежливо сти, сподвижник великого Сципиона, если б не видел, что ты человек неотесанный и грубый! Но я не петух, чтобы сцепиться с тобой на потеху толпы!
Марий бросился па него с кулаками, но клиенты загородили знатного римлянина, который, посмеиваясь, продолжал:
— Что же касается того, что ты отличился, быть мо- жет, в боях с варварами и Фортуна покровительствова ла тебе — мне нет никакого дела! Не забывай, что ты — в Риме, а Рима ничем не удивишь…
И, отвернувшись, он сделал знак клиентам следовать за собою.
— Кто ты? — вскрикнул Марий, сжимая кулаки (тол па гоготала, подзадоривая его оскорбительными замеча ниями), но патриций, не ответив, медленно уходил к гро мадам зданий. — Кто он? — повторил пропретор и смот рел, как недовольное сборище людей, ожидавшее свал ки, уже расходилось.
