В безоблачной Мырзилии
Мырзилии моей
Такое изобилие
Упитанных людей!
И каждый полон гордости,
Что он уже дорос,
Когда его под соусом возложат на поднос!
Нельзя в таком вопросе ни медлить, ни спешить,
Но к ужину нам надо с питанием решить…
— чтобы не осталось недомолвок, Мыр добавил грубым языком, задумчиво почесывая свой могучий живот:
— Мы можем заключить мир лишь в том случае, если решим проблему питания. Кого мы будем есть?..
Быр встрепенулся на троне, крутанулся в одну сторону, в другую, проговорил грубо:
— Эка проблема… Кормятся ведь жадры, никого не убивая. Основная масса жадров делает нам ножи и томагавки. В виде платы они срезают у клиентов ломтики мяса с филейных частей. Они достигли в этом такого мастерства, что клиенты не испытывают никакого неудобства… — спохватившись, Быр вскочил с трона и запел дребезжащим голосом, немилосердно фальшивя:
Так давайте устроим большой хоровод!
Пусть все члены племен сразу встанут в него!
Пусть повсюду звучат только радость и смех,
Пусть без слов станет способ приемлем для всех,
— отдуваясь, он сел на трон, и принял задумчивый вид.
Видимо упоминание о жадрах вывело Пыра из задумчивого посасывания огрызка кости. Проглотив огрызок, он вскочил на сидение трона ногами, вырвал из-за пояса свой томагавк, завертел им над головой, и заверещал фальцетом:
Мне костью обглоданной рот не закрыть.
Я вас призываю вне пола и ранга,
Спасайте Мырзилию. Надо спешить.
Всех жадров приказом сослать на баданга.
Настал исторически важный момент!
Собратья, хватай томагавки и плети!
Кто будет не с нами — пойдет на обед
Всем тем, кто за Родину нашу в ответе!
— и добавил, на совсем уж непереносимой слухом ноте: — Бей жадров! Спасай Мырзилию!!!
Дема, благосклонно улыбаясь, лениво захлопала в ладоши.
Быр, пытаясь перекричать Пыра, заверещал:
При чем тут жадры?! Зачем их бить?!
Дема послала и ему благосклонную улыбку, и живее захлопала в ладоши.
— Бей жадров! Они везде! Они всюду! Они всем втираются в доверие! Бе-е-е-е-й!!! — орал Пыр.
Мыр понял, что это надолго. Соскочив с трона, он обшарил все карманы своей набедренной повязки, но не нашел ничего съедобного. Тогда он сдернул с головы шлем, выломал из него костяную пластинку с изречением древнего вождя, и ловко уклоняясь от свистящего лезвия томагавка, сунул ее в раззявленный рот Пыра. Тот замолчал.
Тяжело отдуваясь, Мыр вернулся на свой трон, ворча:
— Молодой, глупый… Не понимает… Если мы побьем жадров — кто будет делать нам томагавки? Кто будет готовить нам претендентов? Где нам еще найти таких поваров? Да и какой толк их убивать, если они ядовиты?..
