У женщины, сидевшей наискосок от Валентина, руки, без сомнения были привычны к работе. Отчего же она в такое время пришла в кафе? А может, после ночного дежурства? Или она в командировке?
Капитан не уделил бы столько времени случайной соседке, если бы не заметил явный интерес к ней Иванцива. И Скворцов решил, по возможности, посодействовать. Как? Зачем? Не успел подумать об этом, просто он глубоко уважал и любил следователя Иванцива, а значит, его тревожила щемящая неустроенность старшего друга, его мрачный скепсис. И вдруг в глазах Иванцива — интерес, более того, смущение… Скворцов заговорил:
— Простите, но чтобы день сложился хорошо, первым делом надо хорошо позавтракать. Пирожное, извиняюсь, как-то несерьезно… Согласны?
— О вкусах не спорят, не так ли?
— Я как раз иду заказывать еще по порции сосисок. Может, для согласия за нашим маленьким столиком и вы не откажетесь? Сосиски вполне…
— Откажусь. Но, если для согласия, возьмите, пожалуй, кофе.
— Спасибо за доверие. Этот человек, между прочим, — Валентин указал взглядом на Иванцива, — так до седых волос и не научился непринужденно заговорить с симпатичной женщиной. Была бы на вашем месте некая бегемотиха — нет проблем.
— Увы, повторюсь: о вкусах не спорят, — однако женщина, как и предполагал Валентин, оказалась сообразительной, приняла его «подачу», и пока он загружал в другом конце зала поднос, за столом завязался, судя по жестам, оживленный разговор.
Валентин, сколько мог, задержался у стойки, не забывая, однако, что времени у них в обрез. До сбора в кабинете Никулина не мешало бы побриться, переодеться. Вид у Иванцива, конечно, еще тот, как раз для знакомства. Ну да судьба сама выбирает и день, и час. А соседка по столу, несомненно, умна и наблюдательна, так что скорее отметит добрые, проницательные глаза собеседника, чем его мятый костюм.
Продолжили завтрак они уже втроем, женщина общалась сдержанно, но без чопорной уклончивости. Она, действительно, зашла в кафе после ночного дежурства в больнице, по дороге к заболевшей подруге. Валентин, ругая себя за легкомыслие, предложил подвезти Валентину Васильевну на улицу Артема, где жила ее подруга.
Иванцив вполне галантно подал ей пальто. Да ну его в черту бритье-мытье, оживленное лицо старшего друга стоило и не таких жертв. Но договорятся ли эти двое о новой встрече, которая явно интересует обоих? И Валентин, сидя за рулем, решил не упускать тонкую нить случайности или судьбы. Покружив в новом микрорайоне и отыскав в лабиринте зданий-близнецов нужный дом, он сообщил новой знакомой, что они тоже всю ночь работали, что благодаря ей, то есть целительности общения с женщиной, чувствуют себя уже менее уставшими, и это замечательно, так как сейчас им предстоит снова работать. Дальше пошло все как будто гладко, ибо Иванцив вышел проводить Валентину Васильевну до подъезда и задержался не менее пяти минут. При этом доставал из кармана пиджака блокнот и авторучку. Лед тронулся!
