— Сделаем так, — Иволгин резко поднялся, придвинул стул к столу, и это было верным признаком серьезности момента. — Ты сейчас же едешь на поиски Маши. Когда она окажется на недосягаемом для Федосюка расстоянии, потолкуем детально. Определимся. Вызвать машину?
— Нет, я — к себе. Попытаюсь с ней созвониться. Не удастся — тут же свяжусь с теми, кто сегодня «ведет» Федосюка.
— А кто, кстати, его «ведет»?
— Ну, голова моя садовая! Послал, на пару часов, пора сменить Николая, зуб на зуб, небось, не попадает, холод собачий.
— Вот-вот, тебе не напомни — загонишь в гроб человека. Никакой любви к ближнему.
— Подчиненных, как меня в этом кабинете учили, надобно школить, то бишь, гонять, а не любить. И еще учили, что любовь в милицейской судьбе — золотая, почти неуловимая песчинка.
— Ну, тебя на лирику потянуло. А тут, брат, серьезнейшая проза. Лирику тоже отложим на потом, я, к слову, хотел бы полюбопытствовать… Но — после!
Скворцов как раз открывал дверь, когда затрезвонила внутренняя связь. Иволгин, сев поудобнее, нажал клавишу.
— Слушаю, товарищ дежурный. Телеграмма из Киева? Короткая? Прочти, после занесешь.
— Читаю. «Начальнику райотдела прибыть четверг министерство внутренних дел республики заслушивания хода расследования убийства профессора Черноусовой точка». Подпись: заместитель министра Друненко.
— Вот и читай, майор, телеграмму начальнику райотдела. Субординацию нарушаешь.
— Ни чуть-чуть! Товарища подполковника нет на месте, я и подумал, что лучше вам о такой телеграмме знать загодя.
— Мне бы вовсе о ней не знать. Ладно, благодарю. Сообщи подполковнику, только появится. У тебя все?
— Понял. Отключаюсь.
Иволгин вновь поднялся, рывком распахнул форточку, постоял, глядя во двор. Он спиной чувствовал, что Скворцов так и остался у двери, уловил ситуацию, ждет.
— Вот, дождались. «На ковер» приглашают, в министерство. Будем отчет держать — профессора убили, а мы не чешемся.
— А что, за дворника «на ковер» не требуют?
— Молодо-зелено! Во всей моей практике, если хочешь знать, ни одного убитого дворника не было, а профессора попадались, доценты тоже.
— Интересная мысль. С нее бы и начать вам отчет в Киеве. Наши дворники, при всей их шумливости, парод сугубо положительный. И так далее. Планы ближайшие меняются?
— Самые ближайшие — нет. Найди дивчину. После зайдешь, помозгуем. На восемь собери наших соколов, сведем всю информацию в кучу малу, по зернышку отсеем, может, нечто испечем к обеду. Вечером надо вылетать.
