— Задержанных Корсакову Марию и Величко Настю ко мне, — и повернулся к Валентину. — Ты пройди в кабинет рядом, побеседуй с известной уже тебе Настей. Такие беседы надо проводить тет-а-тет, девочки при свидетелях мадонн играть станут.
Валентин молча вышел, досадуя в душе на себя, Яворивского, на собственный затор мысли. Собственно, он бы охотно — для общего развития — послушал беседу Яворивского с девочками, но в другое время. К убийству эта компашка явно не причастна, а в наблюдательности девицы, бесспорно, уступают его старичкам!
В кабинете Яворивского, между тем, ничего из ряда вон не происходило. И разговор шел нормальный, деловой. Для начала Маша покуражилась:
— Так со знакомыми не поступают: хватают, руки выламывают, утренний сон досмотреть не успела.
— Знать надо, где сны смотреть. В том доме, этажом выше, убили человека. Так что для вас же лучше, что рядом я оказался, взял под крыло — именно по знакомству.
— Кого убили? Когда? А Настя — ни слова.
— Предыдущие сутки вы были вместе? Домой Настя наведывалась?
— Встретились мы вчера, закадрили этих пацанов, они вроде из Донецка, не пустые.
— Заработали?
— Какое! Хотелось просто побалдеть. С мальчиков — ресторан и товар на дом, вы же видели, хорошо у Насти посидели. Бедненькие ребятки, до сладкого почти не дошло.
— Знаешь, где Настя была до встречи с тобой?
— Откуда? Только дома, у тетки, Настя не ночевала.
— Домыслы?
— Ты меня знаешь. И Настю тоже. Вчера вечером, нет, уже ночью кинулись с ней кофе варить, а в кофейнике — плесень. Настя же без кофе — как наркоман без… Ну, знаешь…
— С Настей — убедительно.
— Кого же убили?
— Погляди, — Яворивский положил перед девушкой снимки Черноусовой и Жукровского, оба увеличенные с полученных в отделах кадров института и второй больницы.
— Что, обое убиты?
— Женщина, она и жила в четырнадцатой квартире. А мужик в розыске. Не встречались?
— Ни мужик, ни тетка. Но к таким мужикам бабы липнут, можно порасспросить. Только я на голодный желудок, без горячего утреннего кофе плохо соображаю.
— За что я тебя люблю — за эту милую простоту. Но кофе будет. С печеньем, я мужик прижимистый.
Маша отъехала со стулом от стола, почти на середину комнаты, достала из сумочки зеркальце, погляделась, заахала:
— Конечно, раз девушка не успела навести с утра красоту, ее каждый может обидеть. Но я, товарищ майор, мигом перышки почищу, выражаясь интеллигентно, и вам не будет стыдно, ежели кто сюда заглянет и поинтересуется, с кем вы кофе распиваете.
