— Но ты уже провел с ней некоторое время, — Питер пожал плечами, — и должен был заметить, как трудно держать ее в узде.
Никосу захотелось уничтожить Питера. Он сказал себе, что просто ненавидел его, вне зависимости от его слов, но глубоко в душе знал, почему конкретно хотел схватить Барбери за горло, и это понимание совсем не нравилось ему.
— Мне это не кажется трудным, — тихо сказал он.
— В таком случае у тебя есть способности, которых нет у меня, — презрительно обронил Питер. — Да и наш отец находил ее такой утомительной, что избавился от нее много лет назад.
— Вообще-то я еще здесь, — резко сказала Тристанна, и ее глаза потемнели от гнева, — и все слышу.
Питер ухмыльнулся, не сводя глаз с Никоса.
— Или мы вкладываем разные смыслы в понятие «держать в узде», — фыркнул он. — Она слишком надменна — эту черту она унаследовала от матери.
— Моя мать какая угодно, только не надменная. — Никос восхитился ее спокойствием, хоть и не поверил в его естественность. — Хватит, Питер. Зачем нам выносить сор из избы? Никосу, должно быть, смертельно скучно.
— А ты, конечно, — сказал Питер своим масленым голосом, — не можешь этого допустить.
Никос почувствовал, как ее тело напряглось, словно она боролась с собой, чтобы не броситься на брата и не избить его до полусмерти. А может быть, это его собственное желание спроецировалось на нее. В любом случае он больше не желал тратить на Питера время.
— Извини нас, — высокомерно бросил он, что, как он знал, должно было взбесить Барбери еще сильнее. — Мне нужно кое с кем повидаться.
— Разумеется, — Питер холодно кивнул.
Он посмотрел на сестру, она улыбнулась ему, если только такой ледяной оскал можно было назвать улыбкой. Питер растворился в толпе, не оглянувшись.
Едва отдавая себе отчет в том, что делает, Никос обнял Тристанну за голые плечи и привлек ближе к себе. Она подняла на него глаза, и он не смог распознать, что за чувство было в них. Однако он знал, что в ней горело то же пламя, что в нем самом. Она слишком чутко реагировала на каждое его движение, разве мог он противиться этому? Он попробовал убедить себя, что это тоже часть его мести, но уверенность вдруг оставила его.
Он протянул ей бокал — свой он осушил, когда увидел ее брата, подходящего к ней. Ее рука, протянувшаяся навстречу ему, слегка дрожала, и это была единственная видимая реакция на неприятный разговор.
— Вы с братом не ладите, — тихо заметил Никос.
Это было абсурдное преуменьшение, и она усмехнулась.
