— И почему меня это не удивляет? — риторически вопросил он. — Объясни, пожалуйста, почему я должен с этим согласиться?
— Я только что тебе объяснила, — ответила Тристанна, пытаясь сохранить невозмутимый вид.
— Понятно. — Он слегка покачал головой. — Этого хочешь ты, а что остается мне?
Его тон был беспечен, но взгляд — тяжел. Поглощенная этим взглядом, она едва услышала его, а когда слова наконец достигли мозга, она подумала, что ослышалась. Он что, соглашается?
— Что ты имеешь в виду? — спросила она, подождав, не скажет ли он еще что-нибудь.
— Ты можешь устанавливать любые границы. — Он пожал плечами. — Тебе нужно только намекнуть, что мы их достигли, и я отступлю.
Несколько мгновений она смотрела на него, завороженная его мужественностью. Чайка крикнула у них над головой и спикировала к воде.
— Не могу не отметить, что это не совсем согласие, — сказала она, когда молчание стало невыносимым.
— Нет. — Насмешливая улыбка снова появилась на его губах.
— Мне кажется, что мы все-таки должны прийти к некоему…
— Мы не придем к соглашению, — перебил он мягко, но решительно.
Он встал и подошел к ней, закрывая собой море, солнце, весь мир, потом протянул руку и намотал на палец прядь ее волос. Движение было почти нежным, хотя и откровенно собственническим.
— Я пообещаю тебе только одно: если ты не захочешь этого, только скажи. Разве этого не достаточно?
Этого было бы достаточно, если бы на его месте был кто угодно другой. У нее никогда не возникало проблем в этом отношении, потому что раньше она не взрывалась от одного прикосновения. Ей никогда не приходилось напоминать себе, почему нельзя просто упасть в мужские объятия; наоборот, она почти всегда раздумывала, стоит ли идти на второе свидание или перезванивать.
— Для начала неплохо, — сказала она наконец.
— Если тебе это поможет, — мягко ответил он, опираясь о поручень по обе стороны от нее, — я сторонник целостного подхода, верю в единство тела и духа. Можешь включить это в свой план соблазнения.
— Соблазнение не просто происходит, — огрызнулась она слишком резко. — Оно подразумевает изучение, тайну, планирование…
— И вот это. — Он наклонился и поцеловал ее в подбородок, а потом в губы.
Поцелуй был не таким поглощающим, как предыдущие, но не менее требовательным. Никос отстранился и снова засмеялся, теперь чуть мягче. Он опустил руку на ее шею, скользнул пальцами по ключице и сжал плечо. Она попыталась сдержать болезненную дрожь, но он заметил, тут же отпустил ее и нахмурился:
