До того дня, когда он вернулся.
Был вечер, и округа плавилась в алых лучах солнца, уходившего за горизонт. Александра только что напоила козу Укубу, пасшуюся весь день на приволье, заперла ее в сарайчике и вернулась во двор. Заина готовила ужин, Малик убежал в деревню к приятелям. Александра не стала садиться под смоковницу, прислонилась к дереву плечом и так стояла, глядя на буйствующие в небе краски.
Потом она услышала топот и обернулась. Какой-то всадник подъехал к дому, спешился и теперь шагал сюда, ведя коня в поводу; сумерки играют с людьми шутки, и Александра не узнала приехавшего. Она лишь коснулась своих губ, ощутила их мягкость сквозь ткань – все хорошо, лицо закрыто. А незнакомец подходил все ближе и ближе, и лишь когда подошел и сказал: «Моя госпожа», – только тогда Александра его узнала.
Она ахнула и привалилась спиной к дереву, забыв, как дышать.
Даниэль выглядел иначе. Где-то он обзавелся новой курткой (украл, наверное), а еще он сбрил бороду начисто, и теперь Александра смогла наконец разглядеть его как следует. У него было необычное лицо – с мягкими чертами, но он не производил впечатления человека нерешительного. Наоборот, в его чертах словно была явлена надежность и… Александра вспомнила, как сказала ему тогда: «В тебе благородства больше, чем в моем муже». Она была права. Благородство.
Как может быть благородным вор? Она не знала, но сейчас ей было безразлично, потому что он вернулся.
– Я думала, ты не прилетишь обратно, Даниэль по прозвищу Птица, – сказала Александра слабым голосом.
– Вы ошиблись, моя госпожа, – произнес он, улыбаясь.
Александра потянула вниз ткань, открывая лицо – ведь Даниэль ее уже видел, и видел в таких обстоятельствах, что смешно отгораживаться от него кусочком ветхого шелка.
– Почему ты вернулся?
– Я обещал. – Даниэль стоял в двух шагах от нее, держа под уздцы Джанана. – И потому, что я желаю знать, что с вами. Остались незаконченные дела, леди Александра.
Внезапно ей стало холодно. Даниэль молча на нее смотрел, и Александра попятилась бы, если б уже не прижималась спиной к стволу смоковницы. О чем говорит этот человек? Кто он? Он пришел убедиться, что она мертва, и убить, если выжила?
Он не стал убивать женщину, которая носит под сердцем ребенка, но теперь нет никаких препятствий. Ее муж заплатил за ее смерть. Александра все слышала. Это она помнила прекрасно.
– Нет! – выдохнула она. – Нет!
Откуда-то взялись силы, и она бросилась бежать – мимо сарайчика, в котором возилась вечно недовольная коза, мимо дома, на луг, где паслась Айша.
