– Зная, что здесь нет вас и что сюда зашел я…
Андре присвистнул, поднимаясь с колен и машинально отряхивая бриджи.
– Шевалье, не выпить ли нам?
– Предложение великолепно. Но куда мы денем вот этого молодчика?
– А что нам до него! – Андре философски пожал плечами. – Он у нас не попросит ни вина, ни закуски. Извините, шевалье, раз уж вы у меня в гостях, то я обязан вас угостить. Правда, сейчас великий пост, а потому приходится довольствоваться малым… Перепелку будете? И вот еще – можно разогреть тушеные овощи… Вино у меня отменное, сейчас сами убедитесь. Голубчика можно оттащить в другое место. У меня, собственно, почти две комнаты, о чем никто не знает.
Андре жестом фокусника отодвинул драпировку на стене и показал обитую железом дверь.
– Здесь лестница в подвал. Пусть пока подождет нас там. Потом, я думаю, можно где-нибудь его прикопать, наемным убийцам туда и дорога. А мы, с вашего позволения, немного поужинаем и потолкуем. Вы ведь хотели задать мне несколько вопросов?
– Несколько вопросов? Ах, да, разумеется, – усилиями двух мужчин бездыханное тело было удалено с поля боя в подвал, а на столе появились обещанная перепелка, бутылка и винные кубки. Поэтому де Фобер позволил себе вернуться к интересовавшему его предмету беседы. – Как вы съездили в Беруар, господин аббат? Удачно?
– Вы хорошо осведомлены о моих делах, лейтенант, – на гладком лбу Андре де Линя прорезалась глубокая поперечная морщинка.
«Нет, ему не двадцать пять. И даже не тридцать», – тут же отметил Эме. Аббат невозмутимо откупорил бутыль и разлил вино. Судя по аромату напитка, вкусам Кароньяка было очень далеко до пристрастий викария из Нуази. Финансовым возможностям, вероятно, тоже.
– Превосходное бордо, аббат. В сущности, что вас удивляет? Как я заметил, у вас достаточно недоброжелателей, которые с радостью проинформируют меня о том, чем вы дышите. Тот же господин Н.
– Признаться, именно это меня и удивляет, – Андре присел к столу, привычным жестом откинул со лба непокорную каштановую прядь. Синие глаза викария казались в полумраке почти черными. – Количество недоброжелателей.
– Возможно, это последствия вашей бурной молодости, сударь? Такое случается.
Тонкие пальцы аббата на ножке кубка чуть дрогнули.
– У меня была в высшей степени спокойная молодость, лейтенант.
– Разумеется, духовная семинария: дни – на занятиях, вечера – в библиотеке, ночи – в исповедальне. Именно потому первое, что приходит вам в голову при виде вооруженного человека в вашей комнате, это не молитва, а просьба подать вам шпагу получше.
