Но затем его губы коснулись ее, и это чувство было таким чудесным, таким знакомым, что она поняла: все будет прекрасно. Мел провел пальцами по вырезу пеньюара, скользнул под него и коснулся ее кожи.
— Ты такая горячая, — пробормотал он ей в ухо, дразня мочку языком. — Я чувствую, как ты готова принять меня.
Рита кивнула, коснувшись рукой весьма чувствительного места.
Мел застонал.
— Хочу тебя.
— Довольно приятно, да? — поддразнила Рита.
Она скользнула в сторону, встала на колени, развязала пеньюар и села на Мела. Медленно и очень осторожно она соединилась с ним. Она все-таки способна на это — быть сексуальной и соблазнительной.
Рита отбросила волосы на спину и посмотрела вниз, на Мела, чувствуя себя немного глупо. Но при виде его лица и горящих глаз поняла, что действует совершенно правильно. Подняв руки, он обхватил ее груди и еще больше подался к ней, внутрь нее, все глубже и глубже, до тех пор пока она не задохнулась и не откинулась назад. Сладостные судороги были такими сильными и длились, казалось, целую вечность. Наконец все кончилось, и Рита упала ему на плечо, тяжело дыша.
— Рита, — прошептал он ей в ухо.
— Не спрашивай больше, что тебе делать со мной. Если ты этого еще не понял, то тебе ничем уже не поможешь.
— Ха! Я отлично знаю, что с тобой делать.
Он сел, подхватил ее на руки и понес в ванную. Ароматная вода, которую налила Рита, была еще теплой.
Полчаса спустя, отдыхая после водных трудов, Мел лениво намыливал грудь Риты.
— Думаю, эту часть тела ты уже отмыл основательно.
— Если делаешь какую-то работу, то нужно делать ее хорошо.
— По-видимому.
— Как приятно, — вздохнул Мел, выпуская мыло из пальцев.
— У моего мира тоже есть свои преимущества, ты не находишь?
— И величайшее — это то, что в нем есть ты.
Глядя ему в лицо, Рита чувствовала, как глубоко внутри у нее разливается тепло. Никогда прежде она не испытывала ничего подобного, но сразу же поняла, что это. Она мечтала об этом всю свою жизнь. Это была любовь. Она любила Мела.
— Мел, я… — Чувство было таким сильным, что рвалось наружу. В последнюю секунду ей удалось сдержаться. — Ты мне очень нравишься, — закончила Рита. Это было глупо, но это было единственное, что она смогла придумать.
— Ты мне тоже.
Но хотел ли он сказать именно это или тоже имел в виду любовь, Рита не знала, и у нее не хватило бы смелости спросить прямо. Несомненно, нужно провести с ним гораздо больше времени, чтобы исследовать это новое чувство.
