— Как получилось, что ты один сумел выжить? — наконец спросил я. — И насколько это далекое будущее? Я только что вернулся на Темную Сторону после пяти лет отсутствия. Это поможет тебе определиться со временем? Скажи, Эдди, сколько прошло веков со времени падения города?
— Веков? — переспросил Эдди. — Только кажется, будто миновали века. У меня всегда было прекрасное чувство времени. Прошли не века, Джон. Прошло всего восемьдесят два года с тех пор, как ты нас предал и Темная Сторона пала.
Мы с Джоанной обменялись взглядами, потом посмотрели на пустой город. Разрушенные здания, беззвездное, безлунное небо.
— Как город мог дойти до такого состояния всего за восемьдесят два года?
— Ты очень старался, Джон. Все это произошло из-за тебя. Из-за того, что ты сотворил! — Эдди старался говорить яростно, обличающе, но для этого он был еще слишком слаб. — Все человечество исчезло из-за тебя. Мир погиб. Холод, разруха, и единственные уцелевшие живые существа — личинки, засевшие в гниющих фруктах. В живых остался я один. Потому что я не могу умереть. Это условие сделки, которую я заключил много лет назад на улице Богов. Идиот. Кретин! Я пережил всех и все, кого знал и любил. Я видел крушение своих надежд, превратившихся в ночные кошмары. И теперь я очень хочу умереть, но не могу.
— Но что именно сделал Джон? — спросила Джоанна. — Что он сделал такого, отчего мир рухнул?
— Тебе не следовало разыскивать твою мать, — объяснил Эдди. — Ты не справился с тем, что нашел. Ты не выдержал правды.
— Продолжай, Эдди, — нетвердым голосом попросил я. — Ты сейчас идешь домой. Обратно в нормальное время, на Темную Сторону, которую мы хорошо знаем. И, клянусь, мы найдем способ предотвратить это. Я лучше умру, чем допущу такое.
Эдди Бритва отвернулся, чтобы не смотреть на меня. Он втянул в себя воздух так, словно давно уже ничего подобного не делал. Теперь, когда он передвигался более или менее нормально, мы бодро шагали к дальней границе провала. Но мы еще не сошли с большой улицы, когда начался новый кошмар.
Они выползли из дыр в земле — спереди, сзади, отовсюду. Темные, блестящие, гибкие, они с трудом протискивались наверх сквозь трещины в пыльной мостовой.
Мы остановились как вкопанные и молча уставились на них. Повсюду, куда ни посмотри, виднелись длинные паучьи лапы, покрытые хитином тела, фасеточные глаза, цокающие жвала и, конечно, длинные подрагивающие усики. Я никогда еще не видел такого множества насекомых неизвестных видов, к тому же неестественно огромных. Из развалин выбирались все новые твари, спускались по осыпающимся стенам, легко выдерживавшим их вес… Насекомые были очень легкими, несмотря на свою величину. Вновь прибывшие присоединялись к своим собратьям, кишащим вокруг нас.
