Пит — а это был он — терпеливо отвечал:
— Говорите по-английски, tante Эжени. Вы послали меня учиться в Йель, и я должен использовать свои знания, в том числе и языка. Вам известно многое насчет этого дела, поэтому не притворяйтесь, что не понимаете, о чем идет речь. Меня так просто не проведешь.
Кейт зашла внутрь. Пит стоял рядом с хрупкой седой женщиной, одетой в парчовое платье. На шее ее сияло ожерелье из бриллиантов. Лицо было испещрено морщинами, а глаза имели тот же ослепительно голубой цвет, что и у Пита. Кейт нерешительно улыбнулась им — она ведь прервала серьезный разговор о каком-то «деле», а это могло означать все, что угодно.
Пит подошел к ней и встал рядом.
— Мадам, позвольте представить вам Кэтрин Карстерс. Кейт, это мадам… Лакомб. — От нее не ускользнуло то, как Пит на мгновение запнулся, пытаясь вспомнить имя. Как он называл ее несколько секунд назад? Кейт плохо знала французский язык, но помнила, что «tante» значит «тетя». Если эта женщина была его тетей, почему бы не сказать об этом? И откуда у него такие аристократические родственники?
— Рада познакомиться с вами, — сказала мадам Лакомб. Она смотрела на нее, не скрывая любопытства. — Я не ожидала, что увижу здесь моего… увижу Пьера, а теперь мне удалось повстречаться с его друзьями. Мне это очень приятно, мисс Карстерс!
В ее интонации слышался едва заметный французский акцепт, не похожий на легкий акцент Пита, но это не значило, что Росс не мог быть французом.
Кейт вспомнила о хороших манерах.
— Спасибо, мадам. — Она произнесла последнее слово на французский манер. — Je suis enchantée de faire votre connaissance. — Несколько лет изучения языка в школе — а она может только с трудом писать и говорить «рада с вами познакомиться».
Пит и мадам Лакомб обменялись удивленным взглядом, а затем он сказал:
— Мы как раз собирались уходить. Я свяжусь с тобой… с вами позднее, мадам.
Они вышли на улицу и молча пошли вперед, вдыхая прохладный воздух, За деревьями виднелись каменные городские дома, которые, казалось, маршировали вслед за ними, переходя с одной улицы на другую. Дорогие машины с дипломатическими номерами впритык стояли по обе стороны дороги, несмотря на знаки, запрещающие парковку.
Пит взял озябшую руку Кейт и положил ее в теплый карман своего пальто.
— Почему ты молчишь, Кейти?
— Она на самом деле твоя тетя? — Ей хотелось прояснить ситуацию. Ощущение, что Пит играл с ней в ту же игру, что и с Дами, — то есть скрывал правду в тысяче недомолвок — начинало ее тяготить.
