Левша, Кулибин, далее везде…
Говорите, что хотите, но к изобретателям мы относимся несерьезно. Не зря же Ильф и Петров, населяя свой Колоколамск, совместили в одном лице городского сумасшедшего с городским изобретателем. Может, просто времена такие настали – изобретения вреднеют и мельчают. Грустно смотреть на список величайших изобретений двадцатого века, составленный «Комсомольской правдой»: синтезатор звука, гамбургер, духи «Шанель № 5», тампакс, клейкая лента «скотч», растворимый кофе, зажигалка «Зиппо» и, не к ночи будь помянут, автомат Калашникова. Это вам не колесо изобрести (правда, американец Сид Сизар считает изобретателя колеса идиотом, но признает гениальность того, кто изобрел остальные три колеса)…
Да и как попрешь против автомата Калашникова – во-первых, против автомата вообще не очень-то попрешь, и во-вторых, разве зря лаосское племя акха прибивает к воротам своих домов деревянные копии так вовремя сменившего булыжник орудия пролетариата, чтоб отпугнуть злых духов? Но именно поэтому трудно отрицать, что изобретения меняют лицо мира. Когда более двух веков назад Эли Уинти изобрел хлопкоочистительную машину, он не знал, что сделал неизбежной Гражданскую войну в США – без этой машины рабство в южных штатах издохло бы в судорогах из-за экономической убыточности. А несколько позже Джозеф Глидден изобрел колючую проволоку, представления не имея, что этим разжаловал из промышленности в фольклор такую колоритную прослойку населения, как ковбои, – а зачем они, если скот все равно не разбежится, разве что для родео.
Впрочем, трудно отрицать, что изобретения меняют лицо мира. Некоторые – к лучшему. Скажем, резкое увеличение числа грамотных двести лет назад обеспечил неведомый никому изобретатель обыкновенной классной доски – той самой, на которой вы писали в детстве мелом: «Мама мыла раму». Благодаря этому изобретению учитель смог заниматься с большими классами и увеличить вчетверо, если не впятеро, количество грамотеев, выпускаемых в свет. Да и читали они куда быстрее, чем, скажем, римляне или греки – только потому, что еще в Средневековье некий уже напрочь забытый гений додумался до такой простой вещи, как пробелы между словами.
Самые простые вещи, которым мы удивляемся не более чем собственному носу, кто-то изобрел. Шариковая ручка не сама по себе вытеснила перьевую – в 1943 году венгр Ласло Биро выполнил наконец заказ королевских ВВС Британии и придумал ручку, из которой в разреженном воздухе не вытекают чернила. И имени Виктора Миллса мы не знаем – побрезговал он дать собственное имя своему изобретению. А иначе, как справедливо заметил журнал «Деньги», дети всего мира узнавали бы его имя одновременно со словами «папа» и «мама». Миллс придумал памперсы. Пластиковых пакетов в вашем доме сейчас, наверное, не меньше десятка – как же иначе, если в мире их более четырех миллиардов? И вряд ли вы помните, что их придумал американец Гамильтон…
