– Вообще-то нет, – сказала Сара. – Он лег в постель и уснул.
– Да, но ведь ты этого ублюдка выставишь сегодня? – спросила Марта.
Зазвонил Сарин мобильник. Мелодия была из тех, что заказывают через журнал, и звучать она должна была как злобный рэп, а вместо этого получилось механическое треньканье к заводной игрушке. Наслушаешься такого и начнешь напевать себе под нос что-нибудь вроде «Долой полицию Лос-Анджелеса», как переросток из драмкружка, которого на серьезные роли не пускают.
Марта сразу поняла, что это звонит Билли, потому что бедная Сара залилась краской и пыталась говорить с ним по-деловому, хотя Марта чувствовала, что ей очень хочется притвориться, закончив разговор, будто ничего не произошло. Сара смущенно сообщила:
– Мне надо идти.
Комментарии типа «Чайку ему заварить, да?» или «Надо бедного мальчика утешить?» замерли у Марты и Ромашки на устах, и они понимающе кивнули. Обе уже пережили подобное, правда, без насилия, но с такими же психопатами, которые заставляли их чувствовать себя дерьмом. Сара шла домой, жалея о том, что рассказала про «инцидент» Марте и Ромашке. Было бы настолько легче жить, не разрываясь между Гордой-жешциной-которая-не-будет-терпеть-всякое-дерьмо-от-мужиков-как-настоящая-феминистка и… Женщиной-которая-любит-парня-так-сильно-что-мирится-с-любыми-оскорблениями.
Марта и Ромашка остались сидеть с угрюмым видом в пабе.
– Она нам скажет, если ей понадобится помощь, правда? – нарушила молчание Ромашка. – Мне кажется, она не хочет, чтобы мы вмешивались. Может, нам лучше понаблюдать за всем со стороны.
Марта, которая открыла рот для того, чтобы предложить вооружиться, пойти к Саре, вытащить Билли из квартиры, избить его и оставить валяться, чтобы вороны выклевали ему глаза, после этого предложения немного пришла в себя.
– Хочешь еще один такой странный напиток? – спросила она.
Примерно неделю спустя Марта вышла из вонючего лифта и тяжело заковыляла к двери. Она всегда чувствовала облегчение, входя к себе в квартиру после рабочего дня.
В данный момент она работала официанткой в Сохо – на двенадцать ступеней ниже по карьерной лестнице от учительницы географии, которой мечтал ее видеть отец. Путь домой был для Марты дорогой на Голгофу не только потому, что ей было страшно, но и из-за чрезмерной чувствительности к комментариям всех, кто попадался ей на пути. Преподобный Брайан в качестве отца плюс богатое воображение и просмотр множества фильмов, где женщин резали, жгли, обезглавливали, душили – в общем, обращались с ними без должного уважения, развили гипертрофированное чувство уязвимости. Она была из тех, на кого направлены успокаивающие слова телеведущего криминальных программ и на кого они абсолютно не действуют.
