* * *
27 октября, около 17–00 местного времени (в ИК33 на Острове Огненном, где старший Мигунов заполнял свой дневник, вот-вот должен был прозвучать отбой), он вышел из здания Факультета права на площади Пантеон: высокий, уверенный в себе молодой мужчина без малейшего признака ученой сутулости. Жесткая линия губ, впалые щеки, твердый, без излишней тяжести подбородок: Родик Мигунов образца 2010 года. Припухлость и слащавость давно исчезли, вместе с ними ушла и та романтичная «красивость», от которой вырубало девушек независимо от их опыта и социального положения. Он как-то приподнялся над этим, окончательно превратившись в мужчину. Не Родик уже, не Родька, даже не Родион Сергеевич — мсье Мигунов, доктор Мигунов, мэтр Мигунов! Вот так. Только в глазах цвета парижского неба осталась толика близорукой неуверенности, которая выдает людей, вынужденных каждое утро вдевать в глаза контактные линзы.
В кейсе, который он держал в правой руке, помимо трех монографий и оттисков доброй сотни журнальных публикаций, лежал только что полученный гранатово-белый (родовые цвета Ассаса) докторский диплом.
Родин постоял на ступеньках, глядя на площадь Пантеон, которая на мгновение словно притихла при его появлении. Вздохнул. Улыбнулся. Поставил кейс у ног, застегнул плащ — со стороны Сены, из северо-восточных кварталов, дул холодный ветер.
Сзади хлопнула тяжелая дверь.
— По-моему, блестяще!
На улицу выбежал полный живчик в старомодной шляпе — профессор Жан Кальвен, он куда-то торопился и на ходу дружески тронул молодого доктора права за рукав.
— Еще один легендарный выпускник Ассаса, который войдет в историю! — крикнул Кальвен, уже сбегая по ступенькам. — Гарантирую! Ле Пен, госпожа Саркози и… мсье Мигунов!
— По-моему, до докторской никто из них не дотянул! — крикнул Родион вдогонку.
Кальвен, не оборачиваясь, расхохотался. Махнул рукой, останавливая такси, и через секунду исчез.
А дверь факультета продолжала хлопать. Вслед за Кальвеном наружу потянулись другие профессора, имена которых украшали небосклон европейской юриспруденции. И каждый считал нужным что-то ему сказать:
— Превосходно, мсье Мигунов. Образцовый, очень глубокий доклад…
— Очень смело и остро… Я даже не припомню такой защиты…
— Отлично, поздравляю!..
— Но скажите честно, мсье Мигунов… если в России рождаются столь талантливые юристы, почему ваша юриспруденция в таком чудовищном состоянии?..
— Буду рекомендовать своим ученикам ваши монографии, доктор Мигунов…
