ее подготовленного высшего и старшего командного состава, и подавался обычно вместе с замечанием, что для подготовки высшего командира или работника оперативного штаба требуются многие годы. Но разве подготовка высшего или старшего офицера в армии начинается только после того, как выбудет из строя очередной такой офицер? Разве только после этого в военное училище зачисляется человек, из которого в течение последующих «многих лет» готовят нового командира дивизии или начальника штаба корпуса? Разве в РККА не было полковников (прямо предназначавшихся для замещения в ближайшие годы должностей комбригов или комдивов), майоров (прямо предназначавшихся для замещения в ближайшие годы полковничьих должностей) и т. п., разве сразу за комбригами в ней шли зеленые лейтенанты? Конечно, преждевременное занятие командирами очередных должностей может привести к ухудшению качества высшего командного состава – но и такой вывод можно сделать только на основе
детального исследования и сравнения уровня подготовленности репрессированных и тех, кто пришел им на смену…
Бездоказательность тезиса о подкашивании РККА репрессиями 1937–1938 гг. (а равно вся беспомощность попыток доказать его без детального сравнения выучки «до-» и «послерепрессионной» Красной Армии) хорошо видна на примере вышедших во второй половине 90-х гг. и являющихся своего рода «классикой жанра» трудов известных военных историков В.А. Анфилова и О.Ф. Сувенирова. Автор первого из них>3 не жалеет эмоций по поводу «развала Красной Армии» (с. 63), но вывод, которым он завершает на с. 75 перечисление ряда недостатков в боевой выучке «послерепрессионной» РККА («Вот до какого плачевного состояния Ворошилов со товарищи под «мудрым» руководством Сталина довел Красную Армию и обороноспособность страны с 1937 до весны 1940 года»), выглядит пристегнутым искусственно. Ведь В.А. Анфилов не освещает «дорепрессионное» положение дел в критикуемых им аспектах. А между тем, например, занятия по тактике в военных училищах (до 16 марта 1937 г. – военные школы) вместо поля «велись главным образом в классе, на ящике с песком» не только после (как утверждает Анфилов на с. 69), но и до 1937 г. До сих пор, подытоживал в октябре 1936 г. начальник Управления военно-учебных заведений РККА армейский комиссар 2-го ранга И.Е. Славин, занятия по «практическому обучению тактике» сводились в основном к тренировкам на ящике с песком и к групповым упражнениям в классе, а «
