Из дворца выбежали какие-то странные существа, которые восторженно махали руками. Головы их имели форму грибных шляпок, а глаза сверкали на длинных шпильках. У каждого марсианина было по две пары рук, одна под другой, словно у летучих мышей, за спиной крылья, на ногах-плавники. Они носили эластичные одежды из чистого золота.
Поэт растерянно приподнял свою шляпу и, робея, представился. Он сразу понял, что имеет дело с жителями Марса. В замешательстве он начал что-то им объяснять, и марсиане отвечали ему. Вначале поэт не понимал, что они говорят, но через несколько минут с изумлением обнаружил, что те отлично понимают его язык. Марсиане внимательно слушали и поддакивали. Поэта провели в помпезный пурпурный зал, усадили, а марсиане стали о чем-то совещаться.
Вскоре к нему подошел какой-то влиятельный марсианин и, не произнося ни единого слова, положил на голову поэта свою ладонь. И-о чудо! - поэт без единого слова мгновенно понял, чего от него ждут. Марсиане желали, чтобы сегодня вечером поэт выступил перед местными жителями с рассказом о Земле, о человечествеведь они очень интересуются пришельцами из других миров. Узнав, что поэт прилетел с чужой планеты, они хотели узнать подробнее о прекрасной Земле людей.
Итак, у поэта оставался лишь час на подготовку к выступлению. В его мозгу замелькали мысли. Какая колоссальная, какая величественная, неисчерпаемая и прекрасная тема! Что говорить? С чего начать? Рассказать ли о греках и римлянах? Или, может быть, о Цезаре и Наполеоне? Поведать об Эдисоне и Шекспире? Рассказать ли о великих творениях искусства, которые увековечивают человека, его душу и плоть? Или дать сперва представление об архитектуре, о великолепных дворцах, наконец, о кинематографе? Может быть, посвятить свой рассказ великим кинозвездам, а может быть, начать с войн?..
Наступил назначенный час. В огромном зале из алого камня толпились слушатели-двадцать тысяч любознательных, взволнованных марсиан, мужчин и женщин, пришедших ради того, чтобы послушать его, человека с Земли.
Когда поэт поднялся, в огромной чаше зала воцарилась могильная тишина. Поэт медленно, немного вытянув вперед голову, прошел к сцене: он еще не знал, что будет говорить. Взойдя на подмостки, он сел за стол и... огляделся.
Перед ним в первом ряду сидели главным образом женщины.
Поэт слегка прочистил горло-с этой целью он привычным движением взял графин со стола, налил в стакан воды и выпил. Затем он откашлялся, пригладил прядь волос на лбу, криво, страдальчески улыбнулся и... заунывным, бесстрастным голосом стал читать марсианам свое последнее стихотворение "Моя душа", напечатанное петитом во вчерашнем номере газеты "Задунайщина" на последней полосе, под рубрикой "Всякая всячина".
