Врачи, уехав, оставили на мои руки больного. Он исполнял все врачебные предписания. По желанию родных и друзей Пушкина, я сказал ему об исполнении христианского долга. Он тот же час на то согласился.
— За кем прикажете послать? — спросил я.
— Возьмите первого, ближайшего священника, — отвечал Пушкин.
Послали за отцом Петром (Петром Дмитриевичем Песоцким. — Авт.), что в Конюшенной»>{30}.
«Он исполнил долг христианина с таким благоговением и таким глубоким чувством, что даже престарелый духовник его был тронут и на чей-то вопрос по этому поводу отвечал: „Я стар (род. в 1774 г. — Авт.), мне уже недолго жить, на что мне обманывать? Вы можете мне не верить, когда я скажу, что я для себя самого желаю такого конца, какой он имел“»>{31}, — писала впоследствии княгиня Екатерина Мещерская.
Возвратился доктор Арендт. «Его оставили с больным наедине».
После беседы с Арендтом к Пушкину снова вошел И. Т. Спасский:
«Он спросил, что делает жена? Я отвечал, что она несколько спокойнее.
— Она бедная безвинно терпит и может еще потерпеть во мнении людском, возразил он; не уехал еще Арендт?
Я сказал, что доктор Арендт еще здесь.
— Просите за Данзаса, за Данзаса, он мне брат.
Желание Пушкина было передано докт. Арендту и лично самим больным повторено. Докт. Арендт обещал возвратиться к 11 часам»>{32}.
«Прощаясь, Арендт объявил Пушкину, что, по обязанности своей, он должен доложить обо всем случившемся государю. Пушкин ничего не возразил против этого, но поручил только Арендту просить от его имени государя не преследовать его секунданта…»>{33}.
Данзас же, со своей стороны, «сказал поэту, что готов отомстить за него тому, кто его поразил. — „Нет, нет, — ответил Пушкин, — мир, мир“»>{34}.
События этого дня Александр Иванович Тургенев (1784–1845), знавший Пушкина еще ребенком, записал в своем дневнике:
«27 генваря. <…> Обедал в трактире. После обеда встреча с прелестной шведкой… К князю Щербатову. Там знакомство с князем Голицыным. Скарятин сказал мне о дуэли Пушкина с Гекереном, я спросил у Карамзиной и побежал к Мещерской: они уже знали. Я к Пушкину: там нашел Жуковского, князя и княгиню Вяземских и раненого смертельно Пушкина, Арендта, Спасского — все отчаивались. — Пробыл с ними до полуночи и опять к княгине Мещерской. Там до двух и опять к Пушкину, где пробыл до 4 ч. утра. <…> Приезд его: мысль о жене и слова, ей сказанные: „будь покойна, ты ни в чем не виновата“»>{35}.
П. И. Бартенев позднее писал: «О поединке Тургенев узнал 27 января, то есть в самый день его, на вечеринке у князя Алексея Щербатова. Тургенев немедленно поехал к княгине Е. Н. Мещерской и от нее узнал, что дети Пушкина в 4 часа этого дня были у нее и Наталья Николаевна заезжала к ней взять их домой. От княгини Мещерской, жившей с матерью на Большой Морской, Тургенев уже позднею ночью поехал на Мойку, в дом князя Волконского»
