Инна обидела его и в пику всем ее улыбочкам и высказываниям Борис сделал вывод, что все эти книги, живопись и болтовня о политике лишь шелуха, не приносящая никаких материальных благ. Если бы он только и делал что читал — они с Инной так бы и жили в общежитии, а не в двушке, выделенной заводом молодому специалисту и общественному работнику. Да, он простой парень, выходец из народа. Да, он чихать хотел на всякие там этикеты и реверансы. Но Инка без Бориса — полный ноль, никто, научный работник (Ха!).
Зато в новой семье Бориса ценили и уважали. Его тесть сам из народа вышел. Поднялся по крутой партийной лесенке и шаловливые ветры перемен не сумели сдуть его со взятых нахрапом высот. Аньке для общения с окружающими хватало осовремененного словаря людоедки Эллочки — самыми ходовыми выражениями в котором были: «Почем?», «Где брала?», «Круто!», «Вау!» и «Говно!». В замужестве она посвятила себя утомительному процессу деторождения, потому что новые дети служили отличным поводом для расширения ареала освоения новых магазинов и покупки новых вещей. Вместо творчества Ван Гога Борис теперь обсуждал качество «Нестле», «Бёбхен» и «Вайкики», причем к его мнению прислушивались.
Все это было по нему, для него. Так он и должен был жить, так он и был создан. Но к чему же тогда споры с самим собой? Зачем этот постоянный поиск аргументов в пользу своей правоты? И почему он снова и снова таскается к бывшей жене, бесясь от одного только выражения ее лица?
Он не мог ответить, он не знал как это объяснить. Странная раздвоенность исчезла только тогда, когда Борис стал соискателем рыцарского звания в Ордене Чистой Веры. Лишь только получив золотой медальон с изображением двух рыцарей, сомкнувших руки в крепком рукопожатии, он осознал, чего же ему не хватало все эти годы. Ему не хватало осознания своей избранности, элитности. Он не плебей, иначе не попал бы в рыцарский Орден. Среди рыцарей, собиравшихся каждый четверг (именно четверг!) в огромном банкетном зале ресторана «Арарат», хозяин которого тоже был членом Ордена, простых людей и быть не могло. Поначалу, Борис смотрел на этот карнавал свысока, но разглядел среди ряженых кое-кого из числа авторитетнейших лиц Гродина и присмирел. А ведь оказаться среди первых людей в городе и области не так уж плохо! И пусть все прикрывали лица масками, деликатно изображая уважение к чужой анонимности, но каждый рыцарь чудесно знал, с кем он разделяет трапезу.
