В голову Милочки закралась мысль, что Путятин сошел с ума. Не то, чтобы он раньше подавал признаки психической неуравновешенности, но долгая прогулка по свежему воздуху, возможно, привела к тепловому удару, а разгул стихии закончил начатое. А как еще можно было объяснить потрясающее предложение молодого миллиардера?..
– У меня уже есть жених, – осторожно заметила Мила, отступая назад на крошечный шажочек, так на всякий случай. И чтобы не так заметно было, а то вдруг он буйный?..
– Моя дорогая Людмила Николаевна, как только ваш жених узнает, что вы провели несколько часов наедине с другим мужчиной, причем затемно – увы! – боюсь, он заберет свое слово, – как можно доступнее разъяснил Владислав Путятин ту пикантную ситуацию, в которой ее застала гроза и сумерки.
Мила стояла, как громом пораженная. А ведь ее предупреждали и бабушка, и тетя, и многочисленные школьные наставники! Самые громкие скандалы в свете связаны отнюдь не с язвительностью ужасного господина Путятина, а с ситуациями, когда неопытная дебютантка, только что приехавшая из заграничной школы, оказывается в ночи тет-а-тет с мужчиной. И еще очень повезет, если мужчина окажется холостым и тут же предложит загладить подмоченную репутацию.
– Но ведь никто не узнает! – жалобно воскликнула Милочка, все еще надеясь, что сможет потихоньку вернуться в дом, и наплести что-нибудь правдоподобное о своем отсутствии тете и кузине.
– Увы, моя дорогая Людмила Николаевна, московское общество не столь доверчиво, – скорбно ответил Влад Путятин. – Мы с вами оставались одни в доме – это полбеды! Но в настоящее время (довольно позднее, к слову) нас обоих там нет, и уверяю вас, это не останется незамеченным. А наша хозяйка Лалика Сеид-Шах с большим трепетом относится к соблюдению приличий, и не потерпит никаких непристойных намеков, что могут бросить тень на ее репутацию.
Глаза Милы застлали слезы и она начала ломать руки, точь-в-точь, как тетя Оля. Путятин участливо смотрел на нее снизу вверх.
«Ну же, соглашайся!» – нетерпеливо думал он. – «А то мои брюки погибнут на грязном полу этой беседки!»
– Моя дорогая Людмила Николаевна, я прошу вашей руки, – напомнил Влад о себе.
Рыдая так, как будто ей сообщили о преждевременной кончине любимой бабушки, Мила кивнула.
Путятин, едва скрыв облегчение, поднялся с колен. Он достал идеально выглаженный платок и несколько секунд разрывался между желанием попытаться спасти модные тесные брюки, или же поступить как джентльмен (и новоиспеченный жених, к слову). Воспитание взяло верх, и он протянул платок Миле.
