Впрочем, заклинание оказалось излишней предосторожностью. Пока Гедерика быстро шла к чёрной лестнице, она не встретила ни единой души. "Конечно, все уже на площади. Кто же захочет пропустить из ряда вон выходящее событие! Только я, как последняя дура, должна сидеть в своей комнате и ждать… Ни за что! - Стиснув кулаки, девушка на секунду остановилась, внимательно прислушиваясь к своим ощущениям: нянюшка, не обнаружив воспитанницу, отправилась в жилое крыло дома. - Значит, успеваю!" И Геда бросилась вперёд с удвоенной скоростью. Мягкие кожаные башмачки дробью простучали по истёртым ступеням, входная дверь распахнулась, и девушка с жадно вдохнула прохладный утренний воздух, точно вырвавшись из мрачного подземелья. На душе стало легче и светлее. Гедерика вдруг поняла, какой угнетённой и несчастной была в последние дни. Родители, друзья, знакомые - все смотрели на неё с печалью и состраданием, будто девушка внезапно заболела тяжёлой, неизлечимой болезнью.
- Долг. Долг. Все только и твердят о нём, но никто даже не попытался понять меня. Действительно понять! На кой мне их сочувствие? Что я с ним буду делать там, в Исанте?.. - Гедерика громко шмыгнула носом, поправила берет и направилась к городским воротам, продолжая ворчать: - Почему именно я? Выбрали бы лучше Элинику Зартар, она и красивее, и характер у неё решительный. Вон, как братьев гоняет. А ведь она в семье самая младшая. И она тоже дочь советника! Почему?
Вопрос был глупым, и Геда это отлично понимала. Элиника могла быть трижды красавицей и умницей, но дочерью главы Совета она не была, и тиратцев совершенно не интересовала…
Гедерика миновала центральный рынок, пересекла аккуратный сквер, окружающий высокое белоснежное здание библиотеки, и вышла на широкую мощёную улицу, ведущую к городским воротам. Здесь было шумно и людно. Девушка вклинилась в нарядную, возбуждённую толпу и с облегчением выдохнула: теперь нянюшку можно не опасаться. В такой толчее отыскать одного единственного человека практически невозможно. Почти не прислушиваясь к болтовне сограждан, Гедерика думала о том, что, даже считая тиратцев врагами, ликанцы не желали ударить перед ними в грязь лицом и вырядились сегодня в самые лучшие одежды. Богатые горожане щеголяли шелками и драгоценностями, менее зажиточные - добротными, расшитыми яркими нитками платьями и плащами. А на головах, у всех без исключения, высокие шляпы с перьями.
- Так или иначе, для них это праздник… - вздохнула девушка, и сердце наполнилось щемящим счастьем и любовью.
