Но что следует самым энергичным образом отвергнуть, это идею, будто любые аргументы политического противника нужно автоматически считать ложными. Я знаю правых, способных при случае рассуждать вполне толково, и левых, которые говорят такие возмутительные вещи, что кровь стынет в жилах. Ни те, ни другие факты, взятые сами по себе, не способны заставить ни меня, ни кого-либо другого изменить политические убеждения. Но они могут меня кое-чему научить и заставить меня изменить мое мнение по какому-то конкретному вопросу, причем я истолкую их по-своему.
Так что нельзя довольствоваться провозглашением свободы слова для наших врагов, даже если это враги свободы, столь же важной для них, как и для нас, потому что эта свобода неделима; нужно также настаивать на их праве быть понятыми, на праве истолковывать их слова, не навлекая на себя идиотских обвинений в соучастии. Некоторые мои друзья и я сам знали некогда, что во Фронте национального освобождения Алжира происходит внутренняя борьба, сопровождаемая кровавыми чистками, убийствами, актами произвола, пытками и т. д. Эти подробности рассказывала, прежде всего, крайне правая пресса, а до нас доходило лишь приглушенное эхо. Мы считали эти факты прискорбными, но это не мешало нам продолжать выражать свою солидарность с алжирскими борцами за независимость, потому что мы хотели, чтобы Алжир снова стал алжирским. В те времена Жансон и прочие говорили, что в Алжире происходит социалистическая революция. Что было лучше: убаюкивать себя этими смешными иллюзиями или, признавая, что фашистская пресса пишет правду, продолжать сознательную борьбу, зная, что у нее есть пределы?
И наоборот: следовало ли несколько лет спустя принимать на веру маоистские пропагандистские фальшивки, потому что они исходили от левых? Признаем задним числом, что накануне окончания войны в Камбодже только американская разведка сообщала, что Красные кхмеры осуществляют массовую депортацию населения, что в ряде районов они правят с крайней жестокостью и происходят военные стычки между ними и Вьетконгом. Признаем, что ЦРУ сообщало правдивые факты, а мы были неправы, видя тогда в этих сообщениях одну лишь пропаганду, цель которой — заставить нас оправдать американскую агрессию со всей цепной реакцией жестокостей, которую она повлекла за собой. Можно перечислять подобные примеры до бесконечности.
Незачем проливать слезы невинности, подвергаясь насмешкам враждебной прессы, и продавать по хорошей цене жалостливые рассказы о своей былой наивности. Всегда были и будут гангстеры, которые становятся стукачами, сталинисты, перебегающие к Шираку, и маоисты, прикормленные Шираком. Есть даже изощренные ренегаты, которые заявляют о своей якобы симпатии к Красным кхмерам лишь затем, чтобы потом еще более громко обличать якобы совершенные теми преступления. Подобные люди, когда они выходят из одного заблуждения, впадают в другое.
